Евангелие от Сергея или смертельная ошибка Иисуса Христа

   А ночной погром – не его рук дело. Но это даже Иисусу в помощь. Как только народ узнает, что это – проделки Антипы и Каиафа, то им не сдобровать. Скоро уже приведут будущего царя на мой справедливый суд. Жду с минуты на минуту и уже

  начал беспокоиться, где же это ты потерялся: такое событие мог проворонить.

   -Да, я вчера весь день по городу носился: думал – бунт будет, а сегодня сразу с утра – к тебе за новостями. Прокула вон тоже не спит, сейчас видел её на террасе. Видимо, слишком ей интересно, чем вся эта история закончится. Переживает, словно не Иисуса судить будут, а её.

   -Да не за Иисуса она переживает, а за меня, – ответил Пилат,– ей, как жене успешного политика, небезразлична моя карьера. Отсюда и повышенный интерес.

   -Ну, а Иисус, я тебе скажу, ещё тот пройдоха, – переключился на виновника торжества Лукреций, – вот тебе и агнец божий.

   -А я что тебе говорил? – согласился Пилат. – У него всё было просчитано далеко вперед, и теперь дорога к короне ему открыта.

   -Не прибедняйся, Понтий, – с укором ответил Лукреций, – мы-то знаем, что это был твой план, и я должен тебе сказать, план просто гениальный.

   -На то мы и политики, чтобы всё просчитать, – довольный похвалой друга, ответил Пилат. – А знаешь, Лука, я вот начал думать: не наживу ли я в лице Иисуса опасного противника? Хитёр, напорист, бестия, а получит власть – ещё неизвестно, как она на него повлияет и каким он тогда станет.

   -Такая вероятность всегда существует, Понтий, – ответил Лукреций, – власть портит людей, это всем ясно, как божий день. Вспомни поговорку, *Хочешь узнать человека – доверь ему власть*. Вполне вероятно, что он легко сможет устроить тебе козу. Хотя… шансов у него не так уж и много. Во-первых, ты сам обведёшь вокруг пальца, кого хочешь. А во-вторых, чтобы ему укрепиться и встать прочно на ноги, потребуется несколько лет.

   К тому времени, когда наш орёл расправит крылья, ты уже отслужишь свой срок и вернёшься в Рим. А новый прокуратор с помощью легионов всегда сумеет навести здесь порядок и обломать ему рога.

   -Ты прав, Лукреций, – успокоился Пилат

   В этот момент в зал вошёл командир легиона охраны Марк.

   -Понтий, – начал он, – во дворец пожаловала процессия священников во главе с наипервейшим козлом Каиафой. Привели разбойника …– тут он замялся, – нашего бывшего переводчика и просят тебя утвердить смертный приговор, который они ему вынесли.

   -Пусть подождут, – отмахнулся Пилат, – скажи – скоро буду. Занят пока.

   -Ох, и начнётся сейчас потеха, Лукреций! – радостно потёр руки Пилат. – Я представляю себе физиономию этого прохвоста Каифы, когда он услышит: Я, Понтий Пилат, данной мне власть императора Тиберия нахожу, что этот человек не виновен. Освободить его. О-о, Лукреций, что тут начнётся. Каифа сразу поймёт, что ему пришёл конец.

   Он едва успел закончить фразу, как Марк вернулся.

   -Понтий! Царь Антипа пожаловал. Просит принять по срочному делу. Примешь, что ли?

   -Антипа? – удивился Пилат. – Ты посмотри, Лукреций, что делается! Этот спесивый царёк почуял свою погибель и прибежал целовать мне ноги. Столько времени пакостил, а теперь хочет грехи замолить! Каков, а?

   -Скажи ему, Марк, что я занят. Смогу принять только вечером.

   Марк вышел, а Понтий заулыбался: -А к вечеру он уже не будет царём и встречаться с ним мне уже не придётся. Пошли, Лука, судить Иисуса.

   Неожиданно вернулся Марк.

   -Кто ещё? – воскликнул Пилат.– Император Тиберий пожаловал?

   -Понтий, – не обращая внимания на реплику Пилата, сказал Марк, – Антипа настаивает на встрече. Говорит, что сумма слишком велика, чтобы ждать до вечера.

   -Какая сумма?

   -Сумма денег, что была сворована тобою при строительстве водопровода.

   Пилат задумался. Пронюхал, мерзавец? Как?

   Лука, увидев обеспокоенное лицо Пилата, посоветовал: – Да встреться ты с ним в последний раз. По крайней мере, будешь знать – что к чему.

   -Зови! – решился Пилат и уселся в кресло.

   Через минуту в зал вошёл улыбающийся Антипа. На его лице было написано, что он очень рад и доволен встречей, но глаза его выдали. Лукреций без особого труда увидел в них искры тревоги и животного страха.

   -Не ждал, видимо, меня, – улыбаясь во весь рот, начал Антипа, -

   а я вот так, сюрпризом решил к тебе зайти, Понтий. А то всё только официально. Неужели мы по-товарищески не можем пообщаться? Как друзья.

   -Да я давно хотел этого, но… – начал, было, Пилат, но Антипа не дал ему закончить фразу.

   -Моя вина, Понтий. Виноват, признаю, поэтому-то и пришёл к тебе. А чтобы ты поверил в мою искренность, я подарок тебе приготовил. Принимаешь?

   -Если принять подарок, то надо преподнести ответный, – подумал Пилат,– что же он хочет? Как бы цена ответа не оказалась огромной. Придётся рискнуть!

   -Принимаю, – ответил он и показал Марку на кресло.

   -Так вот, Понтий, – усаживаясь в подставленное Марком кресло, сказал Антипа, – я никогда не донесу в Рим о том огромном количестве золота, которое растворилось неизвестно где при строительстве водопровода. Отныне и навеки я забыл и не вспомню уже никогда, кто положил его к себе в карман. Всё это пустяки по сравнению с мужской дружбой. Не так ли, Понтий?