Евангелие отца

- За то, что сделал он, отвечать должен я? Это же бред какой-то.

- Похоже на бред, но ситуация такова, что последствия этого, по-вашему, бреда, будут более чем реальны.

- Меня повесят на осине?

- Почему на осине? Ах, Вы про это? Нет, не на осине и не повесят. Вас отравят, ну, вернее, Вы сами отравитесь.

- Я сам? Точно бред.

- Вы совсем недавно могли убедиться, то это не так уж и сложно сделать. Кто знает, какая чашка кофе будет последней в нашей жизни?

- Спасибо на добром слове. А Вы, следовательно, не хотите почему-то, чтобы меня…, чтобы я отравился. Вы, вероятно, рыцарь на белом коне. Но, насколько я понимаю, я не принцесса? Какой Вам смысл меня спасать?

- Вы недалеки от истины. Я имею в виду, что я белый рыцарь. По-вашему, я хороший – не для всех, конечно, но для Вас – точно. А спасти мне Вас надо точно, но не для того, чтобы Вы покинули эту историю, а чтобы Вы появились там, где Вашего появления не хотят. Вы должны быть здесь, в Иерусалиме, во время свершения суда.

- Значит, у Вас есть свой интерес?

- Значит, так. Я ведь не по доброте Вас спасать собираюсь – все это одна большая история, в которой и мне и Вам уготована определенная роль. Не стоит мне не доверять, тем более, что у Вас и выбора-то особенного нет.

- Вторая часть марлезонского балета.

- Вы верующий?

- Не очень, а что?

- Вспомните что-нибудь из школьного курса Слова Божия и помолитесь на всякий случай. Важно, чтобы вторая часть была последней, и нам удалось не сыграть часть третью.

- Хорошо. У меня нет никакого выбора, и все что я хочу, это чтобы все закончилось как можно скорее. – Люсьен сел в кресло напротив рыцаря и налил себе вина. Сделал один глоток и действительно почувствовал себя почти сразу много лучше.

- Что это за вино?

- Обычное вино из бара, а что?

- Как-то стало сразу лучше. Вы ничего туда опять не подсыпали?

- Подсыпал, конечно. Иначе, как Вы придете быстро в нормальное состояние? Не пугайтесь, это хороший порошок – качественный.

- Кокаин?

- Почему кокаин? Вы так говорите, словно, кокаин это что-то ужасное. Благородное зелье, между прочим, в определенных допустимых дозах. Морфий – это тоже наркотик и может нести добро, а может и смерть. Ведро выдержанного бургундского Вам тоже не добавит радости и пользы. Во всем надо знать и соблюдать меру. Нет, это не кокаин – это более безопасная смесь. По очень старинному рецепту, между прочим.

- Успокоили. Я за три часа съел две дозы непонятно чего и радуюсь, что пока еще жив – это уже большое достижение. Раньше я позволял себе только ветчину.

- От ветчины тоже можно умереть. От всего можно умереть – даже от самой жизни: жизнь вообще вреднее, чем кажется. А пока Вы здесь, на этом свете, давайте потрудимся во благо этого самого света.

- А по-другому не отпустите?

- Перестаньте кривляться. Вы достаточно умны, чтобы понять, что лучше согласиться со мной, а не пытаться продолжать соревноваться в игре в слова.

- Все, все. Мне просто хочется, чтобы это все закончилось поскорее.

- Тогда я расскажу Вам, Люсьен, то, что напрямую касается Вас лично. Все остальное Вам нет надобности знать. И мы договоримся, что Вы будете внимательно слушать и отнесетесь ко всему, что я расскажу весьма серьезно, хорошо? Просто постарайтесь понять, что это не игра, что все происходит в реальности и что от этого не сбежать. Самый правильный выход их создавшегося положения не прятать голову в песок, а следовать разумным советам. Тогда все закончится с возможно минимальными потерями и для Вас, и для нас.

- Уговорили. Все. На самом деле, мне сильно нехорошо, поэтому давайте – начинайте, я весь внимание и страх.

- А вот бояться не стоит – все не так уж и плохо. Наберитесь терпения и послушайте меня. В конце моего рассказа Вы примете единственно верное решение и мы сможем сделать то, что мы сделать должны. Поверьте мне – действительно должны. Итак, Люсьен, Вы попали в реальный мир. Конечно, очень хорошо сидеть в укромном тихом месте ни о чем не заботясь, не утруждая себя проблемами, размышлениями и заботами о хлебе насущном. На всем готовом, как на хорошей банковской ренте. Но, вся беда в том, что Вы так жили не потому, что кто-то Вам что-то подарил или так сильно Вас любил, что оградил Вас от житейских неурядиц, с которыми сталкиваются все люди. Вовсе нет. Вы так жили не только за чужой счет, но, грубо говоря, в долг. Сейчас наступило время расплатиться по этому счету. Не перебивайте меня, пожалуйста. Я вынужден рассказывать Вам все настолько подробно, насколько это позволяют мне мои обязательства и долг. И отнюдь не перед Вами – это мой личный долг и мои обязательства.