Евангелие отца

Начнем с того, кто я. Вы, наверное, читали в книжках и в прессе много интересного про разные монашеские воинские ордена, включая самые, как сейчас говорят, раскрученные. Популярнее, чем тамплиеры темы в этой области нет. Странно и загадочно падение самого богатого и успешного во всех отношениях ордена, которому приписывались невероятные грехи и который в то же время, владел какой-то страшной тайной, перед которой не одну сотню лет преклоняли колени и римские Папы, и короли, и европейская знать. Дарение земель, отказ от своих богатств в пользу этого монашеского ордена не могло не запутать людей, не предать ордену ореол не просто таинственности, но даже благоговейного ужаса. Я не буду Вам рассказывать обо всех подробностях, но расскажу главное: то, что Вам следует знать. Храмовники создали модель управления миром, по которой мы с Вами живем и сегодня: тайна – деньги – власть. Надеюсь, что Вы понимаете, что никто просто так ничего не отдаст: ни деньги, ни земли, ни свое родовое имя. Так не бывает, правда? Следовательно, все кто что-то отдавал, что-то получали взамен и это уж точно не обещания вечной жизни на том свете, потому что все предпочитают жить на этом. Среди тех, кто входил в Орден Храма сумасшедших и глупцов не было. Реальна ли тайна: вопрос несущественный. Она должна стать таковой в восприятии тех, на кого рассчитан проект. Безусловно, в основе всего должна лежать информационная составляющая, которая либо досталась случайно, либо куплена, либо украдена. Как досталась рыцарям Храма их тайна никто не знает пока, но время покажет: ничто не может быть секретом бесконечно. Все всегда со временем становится явным – это истина. А все, что происходит вокруг тайны только домыслы, догадки, спекуляции, сплетни и слухи. Но, тайна сама открывается только в трех случаях: по воле создавшего ее, случайно или по причине предательства. Чаще, конечно, последнее. И это естественно, так как тайна возбуждает и чем больше возбуждает, тем выше ее цена. Чем выше цена, тем сильнее возбуждение и желание не только обладать этой тайной, но и желание ее продать. Многие тайны и создаются только лишь для того, чтобы произошел именно этот процесс повышение интереса, а значит и повышение цены. И, безусловно, что большинство тайн вообще тайнами не являются – это не более, чем бизнес проекты. Хорошо продается только то, что высоко котируется на рынке, а секреты всегда в цене. Хорошие бизнес проекты рассчитаны на длительный период, но есть воля, чтобы или закрыть проект, или продлевать его настолько долго, насколько успешно он работает. Вы понимаете меня? За обладание тайной надо воевать, и чем таинственнее и непонятнее причина, тем дольше и кровавее война. Хочешь войны – придумай секрет и ты получишь врага очень скоро. Сегодня мало кого удивишь войной или кризисом, которые длятся несколько месяцев – за это время много не заработаешь. При современных технологиях, такой проект должен длиться года два, чтобы бюджет составил несколько сот миллиардов. А раньше для достижения необходимой цели надо было убивать друг друга десятилетиями. Хотя, это объяснимо: сегодня хватит одной смс, чтобы президент одной страны принял условия президента другой, и каждый получил при этом свое и не остался в обиде на собственный банковский счет. Кризис сразу закончится, и никто не поймет, что же все-таки произошло. А раньше депеша могла идти полгода с одного континента на другой. Обратите внимание, что все войны вроде бы начинались по какой-то не очень важной причине. Важно только чтобы эта причина в принципе была… придумана. Люди даже не обращают внимание, что каких-нибудь сорок лет назад слово кризис вообще употреблялось только в словосочетании «военный кризис», а сейчас это самое любимое слово всех президентов. А первая часть словно подразумевается, потому что, говоря – кризис, президент говорит: война. Это как если из словосочетания «милостивый государь» убрать слово «милостивый», правда? Разница в смысле получается огромной, но всем наплевать. Просто никому неизвестный человек вдруг стал твоим Государем. Вот, что страшно, юноша. Ладно, вступление было слишком длинным, а теперь вернемся к тому, с чего начали.