Евангелие отца

- Хорошо. Хочешь разобраться? Давай. Первое письмо я получил за два дня до того, как ты перестал быть моим Заместителем и стал тем, кого величают Великий Мастер. – Ледуайен опять нехорошо усмехнулся.

- Почему ты не сказал мне, Дайс? Причина твоего ухода была в этом?

- Причина в этом…. Не только в этом, Джонатан. Я понял, что они не угрожают, ничего не требуют, ничего не хотят, они просто вернули нас на семьсот лет назад и назвали нас по имени и поэтому они страшны. Подумай сам: они знают меня, они знают адрес моей электронной почты, они точно знают каждого из нас, никакая электронная защита не распознала письмо, – так ли крепка была наша оборона? Они просто пришли и сказали: «Хватит». У тебя не возникает мысли, что они имеют к нам прямое отношение? Что они, может быть, и создали нас? Откуда мы вообще взялись? Почему мы так уверены в наших книгах? Посмотри сколько вопросов. Откуда ты знаешь о справедливости нашего пути?

- Ты испугался, Дайс. Ты теряешь Веру. Вера не требует ни подтверждения, ни доказательств – тебе ли этого не знать. Откуда ты знаешь, что речь идет о тайне. Хакеры, хулиганы, да кто угодно…. Среди наших Братьев возможно кто-то…

- Ну же, договаривай! Что же ты? – Ледуайен смотрел Джонатану прямо в глаза. – Предатель? Хулиган? Авантюрист? Псих? Веришь ли ты сам в это, Великий Мастер?

- Хорошо, Дайс. Пусть так. Что было в первом письме и сколько было писем за эти два года? – Тиз почувствовал, что сейчас вдруг появилась злость на старого Ледуайена. Куда-то ушло беспокойство, и он позабыл на время о письме.

- Я не скажу тебе всего, Джонатан. Я расскажу про письмо, которое пришло за месяц до моего ухода с поста Великого Мастера Я покажу его тебе. – Ледуайен достал из внутреннего кармана пиджака еще один сложенный листок и протянул его Тизу.

Джонатан развернул листок.

Все владеющие землями, привилегиями, замками или каким бы то ни было имуществом, принадлежащим ордену Храма, независимо от государства, известности или достоинства, даже если это - понтифики, должны отказаться от них в пределах месяца после запроса магистра и членов ордена Госпиталя, или любого из них, или их поверенных. Все должно быть полностью и свободно передано ордену госпитальеров.

PRO FANUM

- Что это значит? Опять кусок из буллы Климента V? Какого черта? Они не знают другого документа?

- Прошу тебя! Текст буллы писал не слабый Папа. Кто стал бы его именем приказывать нам что делать? Это значит только то, что они требуют вернуть им все, чем мы владеем. И это не пресловутая Тайна или артефакты – это власть и деньги, на которых и построена наша власть. Я повиновался и оставил наше Общество на тебя, хотя этого делать было нельзя, не будь этого письма. Ты слишком предан вере, а она-то тут как раз не причем. И, поверь мне, и черт здесь не причем: ты сам знаешь, что совпадений не бывает. Не тот случай. И дело не только в том, что они знают, кто мы – просто пришло время и что-то произошло – иначе бы они не раскрылись. Ставка в этой игре не мы – ставка выше. Боюсь я, Джонатан, другого. Кажется, маски сняты, и встретиться придется глаза в глаза, и назвать друг друга по имени.

- Значит, ты хочешь сказать, что в нашем Обществе предатели?

- Что с тобой, Великий Мастер! О чем я тебе говорил все это время? Нет ни предателей, ни преданных: наступило время Истины, о которой мы так долго мечтали. А вот хорошо ли это? Хороша ли будет Истина? Я хочу сказать, что пришло время вспомнить еще одно значение слова «pro fanum» - «неверующий» или «богохульный». Нам объявили войну, Джонатан, и на этот раз враг сильнее нас. Ибо мне кажется, что именно он и знает Истину, а мы играли в его пьесе. И его имя не Иисус.

Гл. 11

Я получил бы восемь тысяч за два месяца стояния в черном костюме при температуре плюс сорок градусов. Минус три тысячи, которые я не получил, потому что из этих восьми недель три я уже не стоял. Таким образом, пять тысяч за тупое времяпрепровождение, ненависть к морю и год сытой жизни в Танжере впереди. Неплохо. Плохо только то, что из Танжера придется уезжать – хозяева не любят, когда их покидают без предупреждения, обижаются и могут сделать а-та-та. Куда? Пока не скажу – не знаю. Маленькие человечки в черных костюмах, прилипших к потному телу, тоже должны попытаться подумать.

И вот еще что я вам скажу – Сицилия – это не солнечная Италия. Тем более, ночью, когда я совершенно мокрый. Тем более, в августе. Именно таким я выбрался на берег. Наверное, пропахну рыбой. Точно пропахну.