Евангелие отца

В Каире есть пара моих друзей, с которыми меня связывает давняя история. Частенько мы работаем вместе. Они, как и я, когда-то очень быстро покинули контору (в чем я им немного помог) и организовали в Египте частную авиакомпанию (два самолета, которые всегда стоят на ремонте). Их небольшой офис находится в районе Хан-Халиль в старом городе. Если кто-то начнет искать этот офис, то еще до того, как он его найдет, офис исчезнет и превратится, ну, скажем, в лавку, торгующую маслами и уксусом. Шум от твоих шагов всегда бежит впереди тебя, говорят в старом Каире.

Таким образом, одно из звеньев моего «петляния» исчезнет – то есть пропаду я где-то в Израиле. Меня это устраивает. Все придумалось удачно, и должно было бы так и случиться, если бы не одно но…. Выглядело это «но» очаровательно, если возможно применить это слово к невысокой женщине средних лет в форменном костюме какой-то авиакомпании. «Но» подошло к креслу, на котором я сидел, улыбнулось и носком грациозной туфельки 6 номера тронуло бумажку, валявшуюся на полу.

- Вы летите в Мадрид, сеньор? – Голос для четырех часов утра тоже был очаровательным: легкая хрипотца средиземноморской вдовы с устойчивым запахом крепкого кофе и конька.

- Увы.

- Тогда Вам пора на посадку. Ваш рейс 1226.

- Еще раз – увы. Вы ошиблись, милая. Мы не знакомы и Вы, вероятно, приняли меня за другого.

- Нет, сеньор. Вот тот, видите, человек, который выходит из аэропорта с большой сумкой на плече, просил Вам передать конверт (она протянула мне конверт) и вот эти слова: «Вас ждут завтра в Тель-Авиве».

- Где меня ждут?

- Подробности в конверте. – Она продолжала улыбаться.

- А почему тот милый сеньор с большой сумкой сам не подошел? – Я почему-то смотрел на ее не слишком миниатюрные ноги.

- Какой сеньор? - Я поднял взгляд – она смотрела прямо мне в глаза. Я посмотрел в сторону выхода и никого не увидел. Она больше не улыбалась.

- Вы сказали…. – Она уже повернулась уходить, но на секунду задержалась и обернулась ко мне.

- Завтра Вы обязательно должны быть в Израиле. Завтра и не позднее полуночи.

- А я…. – Она больше не слушала. Она уходила: вся такая милая и не слишком миниатюрная….

Я сбежал с красивой яхты, я плыл по морю, я промок и прикидывался сбитым самолетом на ночном и мокром берегу. Я тайно все сделал – никто не знал о моих планах и вот - в аэропорту совершенно неизвестного мне итальянского города, именно ко мне, подходит миленькая стюардесса и предлагает (если можно это принять за предложение) завтра быть в Тель-Авиве…. Это нормально? Я вскрыл конверт, который, безусловно, предназначался не мне…. Увы, мне. Лучше бы я остался сторожить мистера Андреаса и его птичек – там все было понятно – здесь, кажется, начинается чертовщина. Не так - это не чертовщина – это могло бы быть шуткой, если бы не было моего имени на конверте: «Д. Джей. Ливайн».

«Иисус увидел младенцев, которые сосали молоко. Он сказал ученикам своим: Эти младенцы, которые сосут молоко, подобны тем, которые входят в царствие. Они сказали ему: Что же, если мы - младенцы, мы войдем в царствие? Иисус сказал им: Когда вы сделаете двоих одним, и когда вы сделаете внутреннюю сторону как внешнюю сторону, и внешнюю сторону, как внутреннюю сторону, и верхнюю сторону как нижнюю сторону, и когда вы сделаете мужчину и женщину одним, чтобы мужчина не был мужчиной и женщина не была женщиной, когда вы сделаете глаза вместо глаз, и руку вместо руки, и ногу вместо ноги, образ вместо образа,- тогда вы войдете в царствие». (Евангелие от Фомы. 27)

Милый Ливайн! Надеюсь, что твоя вера столь же сильна, как и желание заработать? До встречи в Иерусалиме. Твой друг.