Евангелие отца

Человек стоял и слушал. Стоял, молча, и слушал, не перебивая. А что делать? Мне же необходимо время рассмотреть и понять кто передо мной? А как сделать так, чтобы Вы замерли и слегка ошарашенно стояли и молчали, пока Вас рассматривает тот, к кому Вы обратились? Как по-другому мне успеть рассмотреть Ваши карманы – носите ли Вы оружие, есть ли у Вас что-то в руках, и какие ботинки на Вас одеты. Ботинки – вот ответ на вопрос: кто перед вами. И не в модели дело и не в цене. Дело только в том, что приехали Вы в автомобиле, если в пыльном жарком городе Ваши ботинки даже не покрыты легкой пылью. Следовательно, Вы можете быть не один, и это может быть плохо и опасно для меня. Ваши ботинки многое скажут мне, как скажут многое Ваши руки. Но, чтобы их рассмотреть, мне надо время (секунд пять). А как отвести глаза от Вашего лица, которое ничего не может сказать, потому что выражение его – выражение смутившегося человека. Вы замешкались и не сели пока я говорил? Вы или отчаянный лжец, или совсем не тот, кем стараетесь казаться. Вы просто человек «по поручению». Вы мне не интересны – мне интересно то, что Вы мне скажете словами того, кто мне заплатит в самое ближайшее время. Итак, у этого человека ботинки были в пыли, да и возраст у них был преклонный. В смысле, что он был старше меня. Само по себе это ничего не значит, но новую пару ему купить не помешало бы. Надо же проявить уважение к самому себе. Хотя, он может и сам все это знать – поэтому я всегда допускаю варианты развития событий.

- Итак, кто Вы, сэр? – Пора ему говорить. Он не опасен (по крайней мере, здесь и сейчас).

- Называйте меня мистер Смит. (Он таки присел на краешек стула).

- Проще ничего не было? Что-то уж очень распространенное имя Вы себе взяли – не чужое, надеюсь?

- Меня предупреждали, что Вы человек своеобразный. У меня поручение.

- Я понял это по Вашим ботинкам.

- Что, простите? – Он опять замешкался. Но хватит развлечений. Пора понять, что им от меня надо.

- Какое поручение? От кого?

- Я представляют некоторых господ, интересующихся событиями, которые должны произойти в ближайшее время или уже происходят в Израиле. Вас рекомендовали, как исполнительного и точного человека, обладающего некими способностями к улаживанию дел, подобных этому. Я уполномочен предложить Вам заключить с этой группой господ договор по решению проблемы щекотливого свойства. Одна из сторон намерена сорвать крайне важные переговоры. Лица, которые мне доверяют, не хотели бы допустить даже малейшего шанса на то, что встреча может не состояться. Мои друзья в Париже хотят надеяться, что Вы не откажете в любезности встретиться с той стороной, которая не желает найти выход из создавшегося положения и сделаете все возможное, чтобы все остались довольны. Как всегда в таких случаях ваши условия готовы обсуждаться.

В случае этого американского гражданина оказывается, что ботинки – это еще не все! Американцам, конечно, вообще наплевать на свой внешний вид – они не русские, для которых то, как они выглядят важнее пустого холодильника, но этот человек, кажется, не просто посланник. Смущается, поддается на провокации, но говорит дельно, четко и уверенно. А может талантливо играет?

- Хотите кофе? Садитесь и уделите мне еще десять минут. – Я сделал движение рукой, не означающее ничего, кроме самого движения. – Садитесь, прошу Вас.

- У меня нет времени на кофе. – Опять смущение. Или нет? Это не смущение? Презрение? Ему не хочется быть здесь. Кажется так.

– Я должен идти. – Он действительно встал.

- Что-то не так, сэр. – Настало время насторожиться.- Хотите стоять – стойте. Но мы так не договоримся ни о чем. (Черт, кажется, я немного начинаю волноваться: этот человек не похож на простого посланника. Он что-то большее). – Что-то не так.

- Вы спрашиваете или утверждаете, Бальтазар? – Упс! Да он улыбается! А где вежливое – господин?

- Кто Вы, мистер Смит? – Что-то я не то съел, по-моему. Видимо, и вправду какая-то часть пищи была не кошерная.

- Все в этом конверте. – Он достал из кармана видавший виды большой кожаный коричневый портмоне. (Руки не дрожат. Голос спокоен – кто Вы, мистер Популярная фамилия?)

Через несколько мгновений передо мной на столе лежал желтый конверт из плотной бумаги.

- Откройте, господин Бальтазар. Там есть послание для Вас. (В связи с тем, что «господин» опять появился, я открыл, и руки от страха не дрожали. Что я мог там увидеть? Вряд ли меня можно скомпрометировать после стольких лет сплошного компромата.).

Лист белой бумаги и несколько строчек – не силен я в истории, но слова мне показались знакомы. И еще – не скажу, что они мне понравились:

«И сказал Господь Каину: почему ты огорчился и отчего поникло лице твое?

Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? а если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним».