Евангелие рукотворных богов

Что станет мир без торговли? Не думайте, что караваны просто везут товар, в алчной надежде потуже набить мошну владельцев. Караваны несут свежий воздух, с их приходом в сердцах людей оживает надежда - они не чувствуют, что оторваны от всего мира, потому что их с другими удаленными и разрозненными поселениями-бусинами связывает в ожерелье Жизни тончайшая нить - караванная тропа. Конечно, купцов уважают. Естественно, купцы извлекают прибыль, но посудите - их работа в стократ опаснее и сложнее, чем труд земледельца. Сейчас караваны не те, что раньше, караван теперь в первую очередь слаженная боевая единица, караванщики - братья по оружию, несущие в своих душах груз ответственности за судьбы тех, к кому ведет их тропа. Разумеется, купцы богаты и могут позволить себе многое, чтобы снять скопившееся напряжения. Купец, владелец одного из самых процветающих на Пути караванов, всегда слыл горячим поклонником женской красоты. Последняя из приобретенных превосходила всех, виденных им ранее. Юное и стройное, почти детское тело рабыни будило желание, воспламеняло волнение в чреслах даже у тех, кто отвергал женственность в детях, предпочитая для утех зрелых любовниц. Она услаждала взор хозяина, но ровно до тех пор, пока тот не взвел ее на ложе. Там его постигло величайшее разочарование - приобретенная оказалась пустышкой. В ее молчаливости и замкнутости и раньше усматривали скудоумие, теперь же все убедились окончательно - баснословная цена была отдана за идиотку. В постели рабыня лежала безвольным мешком, не понимала, что от нее хотят и лишь пялилась в потолок своими огромными глазищами. Не стоит винить купца в том, что вместо даров любви и нежности, он начал ласкать свою наложницу плетеной нагайкой. Сложный, змеящийся узор меж ее лопаток был ничем иным, как следами регулярных и изощренных порок. Впрочем, ей было все равно - при каждом ударе кнута она только вздрагивала и сжималась точно так же, как раньше, когда хозяин входил в нее.

Ей было абсолютно все равно, совсем немного оставалось до Встречи, и каждая клеточка измученного тела ощущала приближение этого события.

Верно говорят - очень многие из новшеств являются ничем иным, как давно забытыми, либо просто претерпевшими изменения явлениями. "Старая сказка на новый лад", - прокомментировал Сивый рассказ своего соседа Кулака о бытующих в среде караванщиков верованиях. Вечер у костра между вытащенных на берег лодками, когда весело потрескивают поленья, выбрасывая в небо фонтаны светлячков-искр, обжигающим жаром дышат угли, подернутые белым пеплом и мерцающие красно-оранжевыми сполохами - что может быть приятнее и умиротвореннее после продолжительного шумного веселья-торжища. Семь дней пролетели единой чередой встреч, сделок, братания и гуляний. Новые знакомства, необычные события, невероятные рассказы: ярмарка привнесла в скупую на разнообразие обыденность массу впечатлений и поселенцы делились ими друг с другом, восполняя и дополняя полученную информацию. Назад возвращались собравшись несколькими родами, ночуя на суше - летом в лесу было относительно спокойно, и засиживаясь, по сложившейся за неделю привычке, допоздна.

- Вспомни, как прежде: храмы, золото, обряды… просто сейчас упростили все, предание сделали, - рассуждал Сивый, - а суть такая же.

- А вдруг и правда - ходит, - возражал Кулак, квадратного вида мужик с лопатообразной бородой.

- Кто его видел?

- Понимаешь, торговцы как толкуют: гонимый и отверженный, страдает, скитается и не осознает до поры предначертанного ему.

- А осознает?

- Повернет мир к возрождению либо гибели окончательной.

- В сказку хочешь поверить, придет за тебя и все сделает?

- Да пойми ты, это не религия это как, ну, пророчество. Многие говорят. Ты в церковь раньше ходил?

- Ходил и детей водил.

- Про второе пришествие слышал?

Со вторым пришествием тесно связывали наступление конца света последователи нескольких древних культов. Смерть и разрушения следовали по стопам вернувшегося бога, страшными муками грешникам грозили в своих процветающих приходах неистовые пастыри.

- Ну, завернул, второе пришествие, он может еще и мертвых поднимет?

- Ни во что ты, Сивый, не веришь и верить не хочешь - как ты живешь, о чем перед сном думаешь, на что надеешься?

- А во что верить? В драконов? Кто Войну развязал? В Бога? Прокляты мы все! Я в себя верю, уберегу, сохраню род - будем выкарабкиваться. А так - никому мы, нафиг, не нужны! Ты говоришь - спаситель ходит, тебе с того что? Ну и пусть себе, драконы, вон, тоже летают, толку, может и придет пора, спалят нас уже до конца или за руку в светлое будущее поведут. Легенды, пророчества… выживать надо, про другое голова болит.

- Кочевники рассказывают, тот, кто его повстречает, кто ему руку подаст - станет соратником и вместе с ним будет вершить судьбы мира.

- Тебе, Кулак, видно миром поуправлять никак не терпится, хутора своего мало, - беззлобно ухмыльнулся Сивый и хлопнул собеседника по плечу.