Евангелие страданий

Значит ли это, что нет ничего сильнее сомнения? Значит ли, что в дом этого сильного[153] может проникнуть лишь новое сомнение? Отнимет ли оно тогда орудия этого сильного, употребив против него те же самые орудия? Разве, напротив, второе сомнение не усилит тем самым первое? Разве это не хитрая уловка сомнения – внушать человеку, будто оно способно своими силами само себя победить, совершив тем самым не слыханное ни на небе, ни на земле, ни под землей[154]: в борьбе с собой оказаться сильнее себя самого?! Как ведет себя нечистый дух, когда он выйдет из человека; не возвращается ли он обратно с семью другими, так что последнее бывает хуже первого (Мф 14:25)? Или что происходит с человеком, который в борьбе с собой не признает, что, если даже он был бы в силах все одолеть, он бессилен победить себя посредством себя самого? Не оказывается ли его победоносное Я чем-то намного худшим того испорченного Я, которое оно победило; и не водворяется ли оно спокойно лишь до тех пор, пока в человеке нет более сильного Я – на поверку еще более дурного? Поэтому нужно сперва связать сильного или подождать, пока он сам себя свяжет, и лишь тогда входить в его дом, чтобы забрать от него его орудия (Мф 12:29). То, что это так, признает всякий, кто честно испытывает пережитое, не предпочитая смиренной, хотя в ином смысле и возвышающей, истине блестящий обман, позволяющий обмануть самого себя и стать прежде всего предметом восхищения людей, удовлетворяющим их неверные требования и желание быть обманутыми. Тот, кто хочет лучше иметь малое с благословением[155], обладать истиной в заботах и терпеть, нежели ликовать по поводу призрачных побед, не станет превозносить само по себе познание, каковое всегда ставит свои дары в определенное отношение к приносимым им заботам. Он не станет отрицать, что познание воспитывает благодаря сопряженной с ним боли, – если, конечно, он, будучи честен, желает быть воспитан, а не обманут, и хочет учиться искать во многом единое, в обильном насущное, которое, как это всегда бывает с насущным, дано незамысловато и просто.

Так давайте же ближе рассмотрим и уясним, чтобы его понять и стать как бы уловленными к свободе, прекрасное апостольское слово, которое разъясняет и что, и откуда: слово о том, что всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше.