Евангелион: фантазия на тему финала

Плотный слежавшийся песок оказался вовсе не таким мягким, каким выглядел с высоты. Рэй сжалась в комочек, прижавшись лбом к плечу Синдзи. Некоторое время они лежали неподвижно. Не было слышно птиц, молчали напуганные надвигающейся грозой цикады. Тишину нарушал только мерный шелест волн.

Синдзи повернулся к Рэй. Она подняла голову, протянула руку и кончиками пальцев осторожно провела по его виску, щеке, подбородку. Короста засохшей крови вокруг её почерневших ногтей царапала кожу. Синдзи захлестнуло волной острой болезненной жалости. Рэй попыталась ободряюще улыбнуться. Переломанная, изувеченная, она даже в таком состоянии пыталась поддержать его. А он ничего не мог сделать для неё. Ничего. Сейчас он казался себе особенно никчёмным и беспомощным. Ощущение собственного бессилия достигло апогея, Синдзи не выдержал и заплакал.

Он пропустил момент, когда за её спиной развернулась пара роскошных молочно-белых крыльев, светящихся ровным холодным светом. Он уловил только их первый взмах — слабый, похожий на судорогу. Сразу же утихла боль, ушли чувство беспомощности и отчаяние.

Рэй с трудом поднялась на ноги, выпрямилась и снова взмахнула крыльями — уверенно и размашисто. Смывая боль и усталость, по телу прошла тёплая бодрящая волна. Синдзи сел, озадаченно пошевелил пальцами ног, провёл языком по совершенно здоровым зубам, прислушался к внутренним ощущениям. Он был в полном порядке. Тело, которое только что умоляло о пощаде, требовало движения и веселья.

— Как это..? — Синдзи поднял удивлённый взгляд на Рэй. Взгляд упёрся в голубоватую растительность на лобке Аянами. Заливаясь краской, он поспешно отвернулся, подтянул коленки к подбородку и обхватил ноги руками.

— Ты как? — на всякий случай спросил он.

— В норме. А ты? — Аянами, как в римскую тогу, закуталась в крылья.

— Тоже, — неуверенно ответил Синдзи.

— Что-то болит?

— Нет. Просто на душе как-то… — он замялся, пытаясь подобрать нужные слова.

— Помнишь, как говорила Вторая? «Грязная. Вся душа в грязи».

— В точку, — подумав, отозвался Синдзи. — Искупаемся?

— От этого не отмоешься.

— Я знаю. Всё равно.

Тёплая вода приняла их в свои ласковые объятия. Здесь хотелось остаться навсегда — вдали от проблем, сражений, интриг и, главное, вдали от людей. Синдзи повернулся, чтобы сказать это Рэй, и замер. Она стояла спиной к нему по пояс в воде. Её сотканные из белого света крылья поднимались из спины между лопаток и, изогнувшись над головой, опускались вниз, почти к самым пяткам. Её крылья, подобно его собственным, оставляли тающие в воздухе хлопья светло-голубого сияния. Свет крыльев преломлялся волнами и отражался на поверхности воды, создавая вокруг Аянами причудливый мерцающий ореол. Сказать, что Рэй выглядела потрясающе, значило не сказать ровным счётом ничего. В горле у Синдзи мгновенно пересохло, сердце на миг сжалось, замерло и потом застучало снова — часто и неровно.

Аянами тут же обернулась.

— С тобой всё в порядке?

В горле Синдзи вспух горячий ком, решительно не давая вымолвить ни слова, поэтому он ограничился утвердительным кивком, не в силах отвести взгляда от Аянами.

Она истолковала этот взгляд по-своему — изогнувшись и подняв крылья, она попыталась заглянуть себе за спину. Это не удалось и она попросила Синдзи:

— Там, наверное, остались пятна от металла. Если тебе не трудно, потри мне, пожалуйста, спину.

Спасатели сработали оперативно — старенький «Блэкхоук» прибыл спустя десять минут после вызова. Но председатель не пожелал лететь в Киото, а приказал возвращаться. Долго лететь не пришлось — сразу за вершиной холма, с которого они скатились, открывалась неестественная и жуткая картина. Смешанный промышленно-коммунальный район, в котором располагался штаб Ямадо, исчез. Как хорошо помнил Робертсон, жилые кварталы чередовались здесь с заводскими постройками, складами и депо. Сейчас на этом месте осталась пустынная плоская равнина. С высоты птичьего полёта нельзя было определить, из чего состоит поверхность равнины, но зато хорошо была видна её форма — идеальный полукруг, скорее даже круг, часть которого терялась в прибрежных водах.

— Километров десять в диаметре! Что скажете, Джек? — прокричал ему на ухо председатель.

— Да, похоже! — прокричал в ответ Робертсон.

Председатель похлопал по плечу пилота и показал пальцем вниз. Пилот кивнул, и вертолёт пошёл на снижение.

Они приземлились у самой границы равнины — чётко очерченной, как будто обведённой по циркулю. Справа когда-то стоял небольшой двухэтажный дом, обнесённый невысокой решётчатой оградой. Половина ограды и большая часть дома исчезли, попав под удар Синдзи. Фактически от дома остался только угол, державшийся до сих пор разве что на честном слове строительной фирмы. Слева обрывались идущие с запада шоссе и линия электропередач.