Евангельские притчи вчера и сегодня. Культурный контекст, толкования святых отцов, исторические свидетельства

Об этом извращении богоподобной человеческой природы ярко говорит святитель Григорий Нисский: «Высокое – унижено, созданное по образу небесного – оземлилось, поставленное царствовать – поработилось, сотворенное для бессмертия – растлено смертью. Пребывающее в райском наслаждении – переселено в эту болезненную и многотрудную страну. Воспитанное в бесстрастии – обменяло его на жизнь страстную и кратковременную. Неподвластное и свободное – ныне под господством столь великих и многих зол, что невозможно исчислить наших мучителей».

Юноша «пришел в себя», то есть начал видеть вещи такими, каковы они есть в реальности, без прикрас. Это и есть первый шаг к покаянию – честно посмотреть на свою жизнь и осознать, как далеко мы ушли от Бога. Дойдя до полной безысходности и отчаяния, младший сын отказывается от своей самонадеянной гордости, чтобы начать долгий обратный путь домой. Наше возвращение к Богу возможно только в том случае, если мы осознаем, что двигались в ложном направлении, удалялись от Него. Покаяние должно начаться с правильного видения вещей, честности перед самим собой – а это очень трудно. Больно и обидно признать, что мы были неправы и часть жизни безвозвратно потеряна, что мы потерпели фиаско – и разум начинает «утешать» нас: «Все не так плохо, как может показаться на первый взгляд». Да, оптимизм нужен в жизни, но он должен исходить из реального положения вещей, в противном случае мы так и будем блуждать в лабиринте выдуманного нами иллюзорного мира. И конечно, намного серьезнее ситуация, когда человек не замечает тяжести своих грехов и смиряется с ними.

Святитель Тихон Задонский пишет об этом состоянии: «Крайнее окаменение, омертвение и нечувствительность подобны тому, как если кто-либо имеет большую смертельную рану, но не ощущает боли. Последнее же безумие заключается в том, чтобы падать в яму, в пропасть – и не знать этого своего падения, не смотреть на него и не бояться. Это похоже на пьяницу, безмерно напивающегося, который не понимает, что с ним делается, бьют ли его, или он сам, упав, ударился и ушибся, и не помнит он, как смеются над ним; ничего этого он не вспомнит наутро, как говорил о пьяном человеке еще автор Книги Притчей: Били меня, мне не было больно; толкали меня, я не чувствовал (Прит. 23: 35)».

Мегиддо – так называемые южные «конюшни царя Соломона», которые в действительности относятся к более позднему времени – IX в. до н. э. (вероятно, к периоду правления израильского царя Ахава).

Выход есть!