Ever since we met (СИ)

— Я вот что предлагаю, — она их обеих обнимает за плечи, будто они знакомы уже долгое время, и довольно отмечает, что у них это явно не вызывает отторжения, — сегодня же понедельник. Я попробую вас на вечер пятницы отпросить к себе с ночевкой. Поболтаем, посмотрим какой-нибудь фильм, позаплетаем косички, ну и познакомимся получше, и в школу в субботу вместе пойдем. Как вам идея?

— Я за, — отзывается Алина. Соня на короткий миг задумывается, но кивает согласно. Вот и замечательно.

— Ирина Владимировна сказала, — подает она голос, когда Саша их отпускает и уже готова уходить, — что будет оформлять опекунство. Это значит, от меня отказались?

Грусть и детская совсем обида в глазах у обеих даже страх перебивают. Саша морщится болезненно. Она могла что угодно говорить Ване тогда, когда его родители решили ее принять в семью, когда эмоциональная и моральная связь с ними стала даже теснее, чем с родными, но ее саму это долго терзало. Ее долго волновало то, как это все будет сделано, и неужели правда родители так легко от нее отказались? В конце концов, даже понимая, что ей тут будет лучше, она тянулась к ним инстинктивно, сердцем и душой, даже если не разумом. Тетя Лена ей потом все объяснила, разложила по полочкам, помогая понять, что ее не бросили и от нее не отказались, что родители просто согласились оставить дочь в той семье, где о ней позаботятся — а потом она долго рыдала на новый год, когда они позвонили всего на пару минут, чтобы поздравить и спросить, как она. В ее первый после переезда к Букиным день рождения они даже не позвонили, и ей даже не хотелось радоваться шарлотке, испеченной тетей Леной специально для нее — она плакала Ване в плечо, сидя на полу их домика на дереве, пока он неловко утешал ее, прижимая к себе. Но как объяснить девочкам это, как сделать это для нее не таким болезненным для них, как это было для нее? Она вздыхает и треплет их по плечам.

— Просто вы разные теперь. Вы и ваши родители, — говорит она. Ей не хочется их разочаровывать, но лучше так, чем они сами пройдут через то, через что прошла она. — Мы чаще пугаем людей, чем вызываем у них желание узнать нас поближе. Даже если они нас уже знали. Попробуйте их понять, правда. Не каждый день узнаешь, что магия реальна, а твоя дочка — ведьма, вроде тех, которых сотни лет назад на кострах жгли.

— А как твои родители к этому отнеслись, Саш? — снова оказывается смелее Соня. Не рассмеяться невесело не получается.

— Я с ними теперь общаюсь в лучшем случае раза три в год, по телефону, — она фыркает безрадостно. — Минут на десять разговора за год наберется. Я почти привыкла.

Привыкать пришлось долго, на самом деле. И это, наверное, видно по ней, потому что девчонки почти синхронно ее обнимают с обеих сторон, будто пытаясь утешить. Может, и правда пытаясь? Как бы то ни было, а где-то внутри теплее от этого становится.

В конце концов, думает она, ковен все равно что семья. Нет смысла жалеть о потере старых привязанностей. И нет ничего удивительного в том, что они так быстро нашли общий язык. Не могут не подружиться три ведьмы, которым нечего делить.

А делить им и правда нечего.

========== Глава 10 ==========

Неделя пролетает быстрее, чем она ожидала. В пятницу Соня с Алиной к ней подходят еще с утра — а что, мол, а как они доберутся, а далеко ли? У них обеих в рюкзачках вещи, они на выходе из школы подпрыгивают нетерпеливо, совсем еще дети, слишком рано заставленные магией в их крови повзрослеть. Она их за руки берет, как младших сестер взяла бы, за собой ведет, в автобус впрыгивает, предупреждает — от остановки еще пятнадцать минут идти бодрым шагом, а если не спеша, то почти полчаса брести можно. Они дурачатся, сходят с типично-проселочной дороги, чтобы поиграть в догонялки между деревьями, плетут венки из осенних цветов, водружают их себе на голову, и Саша ловит себя на том, что жалеет, что Вани нет рядом.

Не жалеет, на самом деле, потому что не удержалась бы и сплела бы венок и ему. Тетя Лена ей сказала как-то раз, мол, не плети венков никому, кого не хочешь привязать к себе, и не принимай венки от тех, к кому привязаться не хочешь. Она до сих пор думала, что тогда, пять лет назад, они сплели их себе сами. Саша до сих пор не нашла в себе смелости сказать ей, что все было совершенно иначе. Что тетя Лена скажет, если узнает? Что она подумает? И неважно, что она это не специально — что они это не специально оба.

— Никогда не меняйтесь венками с теми, с кем не хотите связать свою судьбу, — говорит она девочкам, притягивая их к себе и чмокая по очереди в растрепанные макушки. — Теперь, когда ваша магия проснулась, это очень важно. Что было в детстве, до первого всплеска, не считается, но сейчас вам надо быть очень осторожными. Все, что вы делаете, может повлиять на вас и на других.

— А если я захочу с кем-то связать свою судьбу? — Алина щурится смешливо. Саша фыркает.

— Подумай об этом много-много раз сначала. И узнай, что чувствует человек к тебе на самом деле. После обмена венками это возрастет в разы, не сразу, но обязательно.