Эверблейз

Не могу поверить, что они еще не нашли Мистера Обнимашкина.

Я очень хорошо его прятал. Думаю, что для меня уже достаточно унижений. Твой черед.

Желудок Софи ухнул вниз.

Она потянулась, чтобы вытащить ресницу, пытаясь вспомнить что-то, что не слишком смущало.

Ладно, передала она, когда прошла, по крайней мере, минута. Но это большой секрет. Ты правда никому не расскажешь, ладно?

Конечно, пообещал Фитц. Точно также, я рассчитываю, что ты сохранишь в секрете Мистера Обнимашкина.

Софи улыбнулась. Но еще две ресницы упали на пол, прежде чем она спокойно передала:

Черный Лебедь дал мне шар-шпион.

Ничего себе. Я дико завидую. Я просил папу об одном в течение многих лет. Ты спрятала его, да?

Да. Хотя она задалась вопросом, знал ли Сандор об этом.

Хорошо, сказал ей Фитц. Поскольку ты права, ты могла бы попасть под другой трибунал. Все шары-шпионы должны быть зарегистрированы и проверены, чтобы убедиться, что ими не злоупотребляют.

Знаю. Я думала о том, чтобы вернуть его. Но... это единственный вариант, при котором я могу видеть свою семью и проверять, что мятежники ничего не делают с ними, чтобы попытаться добраться до меня.

Ты думаешь, они пойдут на это?

Понятия не имею. Они, кажется, готовы пойти на что угодно.

Образ бессознательного тела Силвени наполнил ее разум, и она должна была напомнить себе, что в Святилище теперь были дополнительные меры безопасности.

А ты не думаешь, что Совет защитит их? спросил Фитц.

Софи поерзала, тщательно выбирая свой ответ.

Я думаю, что Совет недооценивает опасность, в которой мы находимся.

Я тоже так думаю, признался Фитц. На самом деле, иногда...

Иногда что? спросила Софи, когда он не закончил. Если поможет, это может быть твоим вторым секретом.

Фитц сжал пальцы, хрустнув каждым суставом, прежде чем он сказал ей:

Иногда я хочу, чтобы папа ушел в отставку с должности Эмиссара. Я знаю, это сумасшествие, так ведь?

Почему сумасшествие?

Потому что это самое важное положение, которое любой может занять... помимо Члена Совета.

И одно из самых опасных, напомнила ему Софи.

Фитц вскинул голову, и она испугалась, что передала что-то не то. Но он улыбнулся.

Иногда я забываю, как хорошо говорить с тобой.

Лицо Софи вспыхнуло, и это было потрясающее тепло. Будто пар от большой чашки горячего шоколада касался ее щек.

Я имею в виду, передал Фитц. Думаю, что ты можешь быть единственным человеком, который действительно понимает, каким грязным становится наш мир. Все остальные — даже мой папа — хотят притворяться, что все вернется в норму.

Но ты так не думаешь?

Я думаю, что дела сначала станут хуже, прежде чем исправиться. Посмотри, сколько уже тревожных звоночков уже было.

Его разум прокручивал различные похороны, на которых он побывал.

Отца.

Декса.

Ее.

Было странно смотреть на свои собственные похороны чужими глазами, и Софи не была уверена, хотела ли она заплакать или убежать или потянуться и взять Фитца за руку. Особенно, когда он сказал ей: