Эверест

Но сегодня меня грызла непонятная тревога: почему он скрыл свое пребывание здесь? Почему, если был в столице в то же время, что и я, не связался со мной или детьми? Для чего было держать в тайне свое посещение «Осени», если он прекрасно знает, что я воспринимаю это спокойно?

Еще вчера я могла бы на эмоциях набрать его, потребовать объяснений. Но сегодня решила, что лучше сделать это при личной встрече, глядя в глаза.

Уже давно я научилась сдерживать свои порывы, потому что слишком яркое фонтанирование эмоций не нравилось моему мужу. И я старалась соответствовать его ожиданиям, научившись быть более сдержанной. В этом, несомненно, имелся «плюс», если бы не одно «но»: загоняя свои чувства все дальше и глубже, однажды я поняла, что вытащить их обратно становится все сложнее. И от этого порой становилось страшно, потому что не хотелось однажды превратиться в равнодушного ко всему, безэмоционального робота.

Как будто в продолжение моих мыслей телефон оживает, и бархатный с хрипотцой голос Леонида окутывает меня коконом сладкой ваты:

- Привет, дорогая!

- Привет! – Отвечаю я, прикидывая, что, судя по обращению, настроение у него хорошее.

- Как ты добралась, все ли в порядке?

- Да, все хорошо, Лёнь, спасибо.

- Лера… - Начинает он и становится на паузу, что для него нехарактерно. Видимо, собирается с мыслями, но я не пытаюсь облегчать ему задачу, поэтому тоже молчу.

- Прости меня, - говорит он так тихо, что я не уверена, не показалось ли мне.

Я не знаю, что сказать, считая глупым переспрашивать «за что?», ожидая покаяния.

Пауза затягивается, и Лёня, так и не дождавшись ответа, интересуется:

- Когда ты вернешься, Лер? Может, купить тебе билет? – О, как великодушно с его стороны, думаю я, но другая мысль ее обгоняет:

- Лёня! Что-то случилось?

- Нет, - быстро отвечает он, - почему ты так решила?

- Потому что ты очень редко извиняешься.

- Я думал, что ты останешься дома. – Удивляет он меня своим признанием. Он вообще слушал меня тем вечером? По-моему я все доступно ему изложила.

- У меня консультация сегодня в пять. – Напоминаю я ему о том, почему нахожусь здесь.

- Тебе, наверное, нужны деньги? – Снова удивляет меня муж.

- А сам ты как думаешь? – Задаю ему логичный вопрос, раздражаясь от того, что позавчера он не задавался мыслью, как я поеду в столицу и на что вернусь обратно. Похоже, он и вправду думал, что я блефовала.

- Думаю, что ты можешь дать мне реквизиты карты кого-то из своих друзей, и я перечислю необходимую сумму.

Вот так: они для него безымянные обезличенные люди, «друзья». И это меня очень обижает, потому что Дуся и Ваня – моя вторая семья, которая искренне любит меня и наших детей, а в ответ не удостаивается даже обращения по именам, пусть и заочно. Но Леонид упорно это игнорирует, сколько бы я до него не доносила. Поэтому озвучиваю ему непреложный факт:

- Не получится, Лёнь! Они с друзей денег не берут!

Снова в трубке зависает густое молчание, но лишь на несколько секунд, потому что я слышу мужские голоса, шум, обращение к мужу по имени-отчеству и, понимая, что он уже не один, слышу:

- Прости, не могу говорить, перезвоню позже!

Он отключается, а я щурюсь в экран, как будто он может помочь разгадать мне цель Лёниного звонка. Потому что я снова не могу понять его: позвонил, чтобы узнать, когда вернусь? Или попенять на то, что я, несмотря на его ожидания, все же уехала?

И это его «может деньги нужны»… Я тихо злюсь от понимания, что если мужчина хочет, то дает, безо всяких глупых вопросов и «если». А еще от того, что он спокойно принимает обеспечение друзьями моего перелета. Неужели его не коробит?

Не успев сделать глоток чая, слышу новую трель телефона, но это не он. Дуся.

- Лерок, я очень быстро. Ты где сейчас?

- На кухне у вас.

- Тогда хватай бумагуручку в навесном шкафу у стены и записывай, - твердит она скороговоркой, заставляя меня ускоряться.

Едва я успеваю достать искомое, как она уже диктует мне Ф.И.О. и адрес врача, напоминает захватить привезенные справки, и, извинившись, что не сможет подвезти, рекомендует проложить маршрут по мобильной карте, чтобы не заблудиться. Я уверяю ее, что прекрасно справлюсь, и она отключатся, управившись за двадцать три секунды.

«День извинений какой-то», - думаю я, и, расправившись с завтраком, решаю навестить детей.

Прикинув маршрут, решаю ехать к Мишане. Он и ко мне ближе, и к клинике. А Маришку проведаю завтра.

Подходя к зданию института, издалека замечаю группу студентов, в которой сын выделяется ростом и цветом волос. Они у него черные, как смоль, и до того живые и блестящие, будто он ежедневно использует салонный уход. Но это все гены, - Лёня тоже брюнет и тоже значительно выше среднего.

Направляясь к нему, желая сделать сюрприз, вижу, как он отделяется от сверстников и отходит в сторону. Ускоряюсь, чтобы не упустить его из виду, ведь между нами все еще приличное расстояние, но резко «жму на тормоза», увидев, кто спешит навстречу…

Варвара.

Первые секунды я воспринимаю это совершенно спокойно, - они дружат с детства, мало ли, договорились погулять после уроков…