Эверест-82

Я явно недооценил сложность маршрута. Да и все мы считали, что большая часть его окажется пешей ходьбой. На самом деле почти нигде не было проще троечного лазания, не говоря уже о большой протяженности пути. Видимо, следовало сразу поставить Эдику 1,5–2 литра, а самому работать как можно быстрее. К 8:30 мы еще не прошли пояс рыжих скал. Видя, что Эдику очень тяжело, поставил ему 2 литра в минуту. Он сразу ожил и почти не тормозил меня до самой вершины. Не зная рельефа, я до конца тащил молоток и крючья и слишком тщательно выбирал маршрут, просматривая варианты. Надо было переть и переть, так как почти всегда варианты оказывались одинаковыми по сложности, а путь, в общем, довольно логичен и однозначен.

Простой гребень с небольшими жандармами уперся в высокие крутые бастионы. Справа они обрываются на юг, слева переходят в не очень крутую, но заглаженную стену. В нижней части ее просматривается система полочек, потом небольшой камин. Висят перила из 9-миллиметровой крученой веревки. Подошел, постучал молотком по крюку. Глухой, рыхлый звук. Ненадежно. Но заменять крючья некогда, пройду свободным лазанием. Попросил Эдика организовать страховку за выступ. На всякий случай пристегнул самостраховку к перилам, — может, не все крючья плохие. Аккуратный траверс по мелким зацепкам-и я в камине. Теперь должно бы быть просто. Однако наоборот. Стенки камина раскрываются наружу, из него вываливаешься, а зацепок нет-все заглажено. И крюк бить некуда. Потыкался туда-сюда, высказывая мое отношение к этому камину соответствующими выражениями. Пришлось снять рукавицы. Два решительных шага — и я почти на пологой части. Выпрямляюсь, стоя на маленькой зацепочке, и вдруг чувствую рывок — веревка не пускает. Хорошо, что разгибался не слишком резко, а то нога соскользнула бы. Балансируя, оглядываюсь. Веревка между нами натянулась.

— Что же ты не предупредил, что веревка кончается? Подойди хотя бы на метр.

Эдик что-то отвечает, но из-под маски слов не понять. Подходит к следующему крюку, а я выхожу наверх. Опять чешуйчатый сланец, причем слои наклонены к нам. Лезешь как по маковке деревянной церкви, покрытой осиновым лемехом. Такие же черные, мелкие и скользкие ступеньки.

Постепенно забираем вправо и опять выходим на Западный гребень. Еще серия невысоких жандармов и отдельных глыб, 40-метровый снежный склон и опять стена.

Отсюда видно две грани пирамиды Эвереста — нашу Южную стену, обрывающуюся на 2 км в Западный цирк, и сравнительно пологие заглаженные склоны между Западным и Северным гребнями. На этих склонах кое-где лежит снег. На одном из снежных пятен, рядом с Западным гребнем, приблизительно на высоте 8100 я заметил две палатки, наполовину занесенные снегом. Японцы поднимались здесь в прошлом году от перевала Лхо Ла и не дошли до вершины 50 м по высоте. Параллельно нашему гребню, в 100 м. левее, видна прерывистая ниточка перил. Но мы к ней не пошли — и здесь дорога нормальная.

Сколько времени мы идем, я не считал, но нутром чувствовал, что дело затягивается. Несколько раз спрашивал Эдика, какой перепад высоты по альтиметру от лагеря V, но он ничего вразумительного не отвечал. То пи он не посмотрел исходную высоту, то ли забыл ее.

Слева просматривался Северный гребень, который по мере нашего подъема приближался к нам. Когда же наконец они сойдутся? Жандарм следовал за жандармом. Поднимаясь на очередную скалу, мы видели перед собою следующую. А вершины все не видно. Казалось, так будет бесконечно. Неожиданно для меня появилась довольно крутая стена высотой метров 40. К счастью, просматривался вариант с хорошей страховкой на выступы.

— Как думаешь, далеко еще? — спросил я, уже совсем разуверившись в скорой победе.

Эдик теоретически знал маршрут, видимо, значительно лучше меня и сказал совершенно уверенно:

— После этой стены уже простая дорога. Здесь можно оставить железо.

Я был настроен не столь оптимистично, но с удовольствием снял с себя ответственность и выложил кошки, крючья, карабины, молоток, оставив только рацию, кинокамеру, фотоаппарат.