Эверси

Он печально посмотрел на меня, и моё сердце рухнуло вниз.

— Нет, не приехал. По крайней мере, пока. Но, Кэри-Энн… — Казалось, он с трудом подбирал слова: — Я более чем уверен, что он приедет.

Я вытерла глаза.

— Почему? — Откуда Девон мог это знать? Или он просто пытался пощадить мои чувства? Если Джек поехал прямо сюда, почему тогда он до сих пор не здесь?

Он усмехнулся.

— Ну, сейчас я встретился с тобой. Не знаю, почему я в этом так уверен. Просто знаю. И тот факт, что, когда я тебе рассказал о том дерьме, что случилось с Джеком, твоей первой реакцией стало сочувствие, а не радость от того, что теперь он свободен, показал, ты заслуживаешь моё доверие. Я… — Девон встал, и я последовала его примеру. — Я надеюсь, вы вдвоём сможете во всём разобраться, но не могу сказать, что вам будет легко.

Ну, так ничего и не прояснилось во всей этой истории, но сейчас я имела намного больше того, что у меня было, когда проснулась сегодня утром. Я протянула руку.

— Формально мы так и не представились друг другу. Кэри-Энн Батлер. Официантка тире в скором времени студентка колледжа искусств. Друг Джека.

Губы Девона растянулись в полуулыбке, он взял мою протянутую руку и пожал её.

— Девон Браун. Сейчас продюсер, пока не выясню, кем захочу стать ближе к старости. И друг Джека.

— Рада познакомиться с вами, Девон.

— Как и я, Кэри-Энн. — Он слегка кивнул мне.

— Ну, я лучше пойду, позову Колта. Я уже опаздываю на свою собственную вечеринку в честь дня рождения, — смущённо улыбнулась я.

Брови Девона взметнулись вверх.

— Сегодня? Ну, с днём рождения. Надеюсь, в этом году у тебя сбудется всё, что ты загадала.

— Я тоже, — сказала я. И я, на самом деле, на это надеялась. — И, Девон? Спасибо. 

Глава 37

Джек 

Я увидел дорогу из бриллиантов
И пошёл по ней.
У меня было много друзей,
Но они оказались обманщиками.
Ко мне протянулась холодная рука,
И я сжал её.
Я наделал так много ошибок,
И сейчас слишком поздно
Исправлять их
В поздних сумерках.
       «Поздние сумерки», Даниэль Исайя

Я хорош в перевоплощении. Этого требует моя профессия. Пока камера наведена на тебя, ты больше не ты. Ты живёшь чьей-то другой жизнью, думаешь как кто-то другой, реагируешь как кто-то другой. Я умею передавать тысячу противоречивых эмоций, не произнося ни слова. И я также могу скрыть тысячу противоречивых эмоций за свинцовой крепостью, пока дружелюбно болтаю с кем-то, кто хочет видеть настоящего Джека.

Прямо сейчас я сижу на стуле в задней комнате салона «Тру тату», пока Ник Паркер, используя свои иглы и чернила, пытается вывести меня на честный разговор. Мы с Ником создавали немало проблем на улицах Нью-Йорка, прежде чем решили перестать сводить наших матерей преждевременно в могилу и переехали в Лос-Анджелес. Раньше он был единственным, кто знал о моём отце. Сейчас же он один из двух.

И он не хочет затыкаться, чёрт бы его побрал.

— Головастые черепахи чаще всего приплывают с побережья Джорджии и Каролины, ты знал об этом?

Я не удостаиваю его ответом, пока он вырисовывает панцирь на моей ноге.

— И знаешь, что после того как они родились, неважно как далеко и насколько лет они уплыли, они возвращаются на тот же самый пляж?

— Тебе-то какая разница, Ник? — спрашиваю я, сосредотачиваясь на плазме на стене, чтобы не представлять в голове песчаный пляж.

— Никакой, приятель. Просто интересно. Ты попросил сделать тебе тату маленькой морской черепашки на ноге. Не здоровую и старую тихоокеанскую кожистую черепаху. — Он меняет угол наклона машинки, и я морщусь, потому что игла двигается по особо чувствительному сухожилию.

Я выдыхаю и сжимаю руки в кулаки. Мне ещё предстоит разгрести тонну дерьма сегодня, включая семьдесят человек гостей, которые придут ко мне домой, чтобы я мог окончательно поблагодарить всех по случаю окончания тура в поддержку нового фильма об Эрате. Я, должно быть, сошёл с ума, раз решил, что приду к Нику, сделаю то, что хочу и спокойно уйду, не попав под атаку его раздражающих вопросов. У меня болит голова, и всё, что мне хочется сделать, это тупо нажраться.

Ник сосредоточенно морщит лоб, что не сочетается с его назойливыми расспросами.

— После того, как вылупляются из яиц, они могут отвлекаться на яркое искусственное освещение, и вместо того, чтобы встретить свою судьбу, ползут к смерти.

— Господи, Ник. В чём, чёрт побери, твоя проблема? — злюсь я. — Ты уже закончил?

Он усмехается.

— Даже близко нет. Тебе нужны её инициалы на татуировке, или как?

Я сжимаю зубы.

— Нет, Ник, не нужны, — спокойно говорю я. Хотя, вообще-то, я хочу их сделать. Только не знаю зачем. Мне не нужно напоминание в виде татуировки. Или вообще в каком бы то ни было виде. Я быстро возвращаюсь к первоначальному плану.

— Вообще-то, да. Сделай их. Поторопись с этим, и давай уже пойдём в соседнюю комнату и выпьем.