Everything I am

— Гарри, ты сердишься, что мы тебя не дождались? — спрашивает Гермиона, пытаясь взять меня за руку. Я не даю. В дверях образовалась пробка, кажется, у кого-то прорвалось дно сумки, и теперь оказавшиеся поблизости собирают рассыпавшиеся предметы. А мы стоим в пяти шагах от стола Снейпа, который хмуро оглядывает студентов поверх голов, не чая, видимо, остаться в одиночестве.

— Я не сержусь, — говорю я, глядя перед собой. В конечном итоге это неважно. Именно Гермиона вступилась за меня перед Снейпом.

— Тогда пойдемте обедать, — она улыбается, но уже не так уверенно.

— Я не хочу, — отвечаю я, и Гермиона смотрит на меня прямо как миссис Уизли:

— То есть как не хочешь? Вчера ты не ужинал, сегодня еле завтракал, и не обедаешь?

— Ты можешь говорить тише? — страдальчески морщась, шепчет Рон.

— А что?! — возмущение Гермионы стремительно приближается к критической точке, — я о Гарри забочусь, кстати!

— Делай это, когда он, — Рон делает знак глазами в сторону Снейпа, — слышать не будет.

— Ты думаешь… — глаза Гермионы округляются.

— Да, иногда я это делаю. Думаю.

Раньше я рассмеялся бы их перепалке, но сегодня могу только бросить еще один взгляд на Снейпа. Его лицо непроницаемо. Пробка в дверях рассасывается, и мы идем к выходу, причем Гермиона решительно твердит:

— Сейчас мы все пойдем обедать, слышите? Все трое!

— Я не хочу, — вяло отбиваюсь я.

— А я тебя не спрашиваю!

Я безразлично пожимаю плечами. Обедать так обедать. Хотя я совершенно не голоден.

* * *

— Гарри, тебе холодно?

Ну что ей от меня так настойчиво нужно? Я недовольно дергаю щекой, но отвечаю спокойно:

— Нет.

— Ты так выглядишь…

— Все в порядке, — в моем голосе появляется предупреждение, но Гермиона не слушает:

— А по-моему…

Я даже не пытаюсь скрыть, насколько мне не нравится ее настойчивость:

— Говорю же, со мной все в порядке!

Наверное, я как-то неправильно возражаю сегодня. Они сумели запихнуть в меня обед, провожая глазами каждую ложку супа, отправленную в рот, а теперь готовы закутать во что-нибудь, как если бы я трясся от холода. И никакие доводы не действуют.

Я и вправду не мерзну. Просто в последние несколько недель мне нигде не бывает по-настоящему тепло.

А может быть, не недель. Может быть, месяцев.

Забиваться под покрывало, читая на кровати, прежде не входило в число моих привычек, а теперь я только так и делаю. Или в крайнем случае набрасываю на спину джемпер.

Согреться стало возможно лишь на полуденном солнце, но я редко выхожу из замка, и даже большая перемена потеряла прежнюю прелесть.

Каминное пламя согревает, но только до момента, как я отхожу от огня. Или выбираюсь из кресла, придвинутого к каминной решетке. Впрочем, это и было-то один раз.

Я передергиваю плечами — уже привычка. Мне не холодно. Мне просто не тепло. Но я не смогу этого объяснить.

— Господа, сосредоточьтесь! — тонкий голос Флитвика врезается в уши, и я смотрю на него, будто впервые отмечая смешную фигурку и суетливые движения.

Он не меньший Мастер в своем деле, чем Стебль в Травологии или Вектор в Арифмантике. Он понятно объясняет, как выполняются чары Обжигающего воздуха, чтобы противнику с каждым вдохом казалось, что у него воспламеняются легкие. Элементы военной магии существенно разнообразят нашу программу.

А мне все равно скучно.

Я размышляю, что произойдет, если убрать из заклятья слово, оказывающее купирующий эффект на действие, и проверить эффект на Малфое. Или на Финнигане. Сейчас об успешности чар свидетельствует поочередный кашель студентов, работающих в парах. Рон уже подавился воздухом, показывая мне большой палец, я тоже полминуты кашлял так, словно в горло залетела бабочка. Флитвик остался доволен.

Зачем нам все это? В конечном итоге, Пожиратели смерти знают никак не меньше заклятий и проклятий, а Непростительным нас после четвертого курса учить не рискуют.

Как если бы мне не пригодился опыт, который преподал тогда Барти Крауч! Что с того, что он хотел меня убить. Я получил наглядное представление об Imperio, Crucio и Аваде. Лучше в лабораторных условиях, чем сразу в боевых, разве не так?

В этом году Защиты от Темных Сил в программе просто нет. Вообще-то предполагалось, что будет, и даже название было известно: Основы Боевой Магии. Предмет раскидали по другим курсам, элементы преподает МакГонагалл, часть — как сейчас — Флитвик, кое-что — Снейп. Поскольку вычитывать защиту от опасных существ представляется неактуальным даже мне.

Наверное, Дамблдор пришел к тому же выводу. Теперь нас обучают обороняться от «враждебных намерений теоретического противника».

Черта с два теоретического. Волдеморт быстро продемонстрирует всем свою любовь к практическим занятиям.

Я зеваю. Вторая пара Чар подходит к концу, и Флитвик озвучивает баллы, набранные факультетами. Он это делает чаще других. Я невольно вспоминаю изображенную им в воздухе сводную факультетскую таблицу. Гриффиндор был вторым вместо четвертого.

Как давно это было.