Everything I am

— А что именно вызывает у вас затруднения при решении этого вопроса? — интересуется он, и мне снова кажется, что его спокойствие скрывает более глубокие чувства. Я смотрю ему в глаза и улыбаюсь:

— Мне понравилось обращаться по имени.

Снейп хмурится и отводит глаза, но я настойчив. Я кладу ладонь на его плечо, и он моментально сбрасывает ее:

— Вы забываетесь, Поттер. И обращаться ко мне по имени я вам не позволю.

— Это я уже понял, — отзываюсь я тихо, и Снейп, кажется, слегка смягчается. Но его голос по-прежнему холоден:

— Думаю, вам пора возвращаться в вашу постель.

— Да, — произношу я послушно, стараясь не выдать себя вздохом или обеспокоенным взглядом, — я знаю.

— Вот и отлично. Одевайтесь.

— Сэр… — как же легко оказалось вернуться к этому обращению теперь, когда он так сух и сдержан! — а вы… позволите мне еще к вам приходить?

Он хмыкает:

— Я не освобождал вас от занятий окклюменцией, Поттер. Как я уже сказал, сегодняшнее происшествие — вынужденная мера. Вы ведь не станете отрицать, что вы…

— Не стану, — отвечаю я быстро, — вы действительно… действительно мне помогли. Но есть еще кое-что.

Он внимательно смотрит на меня:

— Потрудитесь формулировать подробнее.

— Ну… — как будто это легко! — мне… мне понравилось… — заниматься с вами сексом, — то, что мы делали. Мне никогда… Я думаю, вам же тоже могло понравиться, разве нет?

Снейп поднимается на локте, разглядывая меня с откровенным удивлением, и мне становится неуютно под его взглядом. Я торопливо сажусь, обхватывая руками колени, по-прежнему до пояса прикрывшись одеялом.

Резкая боль ниже копчика заставляет охнуть и откинуться назад, и в ту же секунду сильная рука подхватывает меня под спину и укладывает обратно на подушку.

— Тебе больно?

Будь я проклят, если в его голосе не слышится беспокойство! Я пытаюсь сфокусировать взгляд, и когда ощущение, что меня надели на вертел, пропадает, отвечаю:

— Не очень.

— Полежи, — он встает с постели, извлекает откуда-то из-за полога длинный халат и заворачивается в него. Потом направляется в соседнюю комнату — в гостиную, вспоминаю я, там по-прежнему горит камин, и я вижу на противоположной стене тень, отбрасываемую его фигурой. Он, наверное, снова пошел искать мне какое-нибудь зелье, думаю я почти лениво, у него в шкафах есть все и на все случаи жизни, ну или почти на все. Кое за чем пришлось однажды в класс идти…

Мысли обрываются, когда я вижу по тени, как Снейп закидывает руки за голову и с силой потягивается, делаясь выше, поднимаясь на цыпочки. А потом проводит рукой по лицу и в самом деле открывает дверцу шкафа.

Почему он не сделал этого при мне? Значит, в его теле тоже осталась эта истома, от которой хочется потянуться — и прижаться к тому, кто ее вызвал? Проверим.

— Выпейте, Поттер, — он возвращается с пузырьком и чайной ложкой в руках. Гм, если лекарство отмеряется такими дозами, оно, наверное, очень невкусное.

Он присаживается на край постели, и передо мной непрошенно мелькает горячечное воспоминание, как я тянул его на себя, как целовал в брови, в виски…

Я послушно открываю рот и глотаю густое, почти как желе, кисловатое снадобье. Потом облизываю губы, чтобы прогнать ощущение липкости, и встречаюсь с его глазами. Они ничего не выражают.

Снейп поднимается, уносит все назад в гостиную и возвращается, а я все еще лежу, только уже на его подушке. То ли потому, что она выше, то ли потому, что мне хочется оставить ему слабый запах своих волос. Чтобы он вспомнил, засыпая. Что за ерунда, он в одну секунду уберет любые следы моего присутствия очищающим заклинанием.

— Теперь относительно вашего бессвязного рассуждения о том, насколько мне понравилось заниматься сексом со своим студентом, — начинает он тоном, от которого я замер бы, иди речь о качестве приготовленного зелья. — Должен вас заверить, мистер Поттер, это не входит в круг моих обязанностей. Более того, если вы заподозрили, что мною двигало нечто большее, чем желание спасти вашу несчастную шкуру, вы заблуждаетесь. Вероятно, вам понравился метод, который я использовал, и вы обратили внимание, что это не было мне… неприятно. Буду с вами откровенен. Да, моя ориентация сходна с вашей. Однако юноши в вашем возрасте ищут, как правило, романтических отношений, окрашенных любовью или влюбленностью.

Эти слова он произносит с таким отвращением, что меня самого коробит. Любовь? Влюбленность? Да я уже сыт ими по горло. Я хочу нормального секса с таким же человеком, как я. Предпочитающим свой пол и не передергивающимся от отвращения, когда на него попадает моя сперма.

— Я не могу предложить вам ни того, ни другого, — равнодушно продолжает Снейп, — собственно, я рекомендовал бы вам забыть прошедшие сутки, как дурной сон. Я понимаю, что на вас оказал скверное влияние разговор с директором о том, каково наше будущее. И вы ужаснулись перспективе попасть на войну, которая, безусловно, не предназначена для таких юнцов, как вы. Геройствовать хорошо в мирное время, не так ли?