Everything I am

— Нет, — прерываю я его решительно. Снейп недовольно поджимает губы. — Вовсе не так. Я… — под его изучающим взглядом я начинаю сердиться, — сэр, я устал думать о том, что я только пешка в этой игре, что я не более чем орудие, с помощью которого должно сбыться пророчество. Никому — кроме вас — не было дела до меня, как до человека. Рон с Гермионой не считаются. — Он хмыкает, я продолжаю:

— Война неизбежна, я знаю. Но участвовать в ней по собственной воле, не подозревая, что все решено, это одно, а жить, зная, что тебе в любом случае уготована участь убийцы, главного козыря — совсем другое.

Снейп не прерывает меня, не возражает, и я заканчиваю, ощущая, как давно подавляемая злость рвется наружу:

— И вы спасли меня сегодня, или уже вчера, неважно, спасли, понимаете? Я знаю, что я нужен всем только для того, чтобы исполнилось это гребаное пророчество, но вы хоть были честны со мной. Тело же не врет, правда, профессор Снейп?

Я не слышу, что ругаюсь, не чувствую, как щерюсь в подобии улыбки:

— Я знаю, вы не любите меня…

— Боже упаси, — вырывается у него с недобрым смешком, но я не даю прервать себя:

— Но вы хотели меня. Хотели по-настоящему! Я это чувствовал, это было так… классно! Что вам мешает спать со мной, профессор? Вам же не будет противно, и никто не узнает, готов вам поклясться чем угодно. Только… только спите со мной, чтобы я чувствовал, что я хоть кому-то нужен не только как Мальчик-Который-Выжил!

Я почти ору последние слова, но Снейп, кажется, не обращает внимания. Он всматривается в мое лицо, в прищуренные глаза, а затем медленно роняет:

— Вы согласны на секс, осознавая, что в нем нет ничего, кроме физических потребностей организма?

— В нем есть желание, — отвечаю я чуть тише, — этого вполне достаточно.

— Не боитесь, что вам станет мало этого, Поттер?

— Я уже сказал вам, что ничего не боюсь. Мне было хорошо с вами, — я не опускаю глаз, выдерживая его взгляд, — а любви с меня хватит. Так что меня интересует исключительно секс. В нем нет лишних слов.

Он поднимает бровь, взвешивая мои слова, а затем усмехается:

— Никогда бы не подумал, что услышу от вас подобные речи. Что ж, не вижу причины, по которой мы не могли бы достичь компромисса. Если я буду потворствовать собственным желаниям и иметь вас время от времени в своей постели, а вы дадите слово прекратить изображать из себя идиота на окклюменции, мы можем считать вопрос решенным.

— Хорошо, — сипло отвечаю я, разглядывая его. Что-то не верится, что он так легко согласился. Насколько я знаю характер этого человека, подобная покладистость совершенно ему не свойственна.

— Вы даете такое слово? — его голос мог бы сводить с ума, будь в нем хоть капля той откровенности, с какой он способен трахаться. Грубо, но точно.

— Да, — я осторожно пытаюсь сесть, проверяя, не проснется ли усыпленная зельем боль. Его рука поддерживает меня под локоть, и по коже бегут мурашки от прикосновения. Боли больше нет, и я облегченно вздыхаю.

— И вот еще что, Поттер, — добавляет Снейп уточняющим тоном, — мы не будем делать этого чаще, чем необходимо.

— А как определить критерий необходимости, сэр? — осведомляюсь я, усмехаясь краями рта. Он отвечает таким же намеком на усмешку:

— Думаю, вы быстро его отыщете. Попробуйте встать.

Я послушно выбираюсь из-под одеяла, ощущая внезапную неловкость. Надо будет халат второй завести, что ли, коль скоро мы, кажется, договорились… о дальнейших встречах. Я думаю, имеет ли смысл прикрыться рукой, потом мысленно отмахиваюсь от некстати пробудившейся стыдливости и делаю пару шагов рядом с кроватью. Снейп смотрит на меня без малейшего выражения, как будто не его руки оставили мне синяки и не его зубы весьма красноречиво отметили маршрут, который он прокладывал по моему телу. Ну и ладно.

— Все в порядке, — рапортую я довольно бодро.

— Отлично. Одевайтесь и убирайтесь, — отзывается он, — мне еще хочется выспаться по-человечески.

Я одеваюсь, потом встаю посреди комнаты и бросаю неуверенный взгляд на разоренную постель. Снейп перехватывает его:

— Что-то забыли?

— Думаю, где лучше вызвать Добби, — откликаюсь я, игнорируя сарказм, — наверное, все же в гостиной.

— Добби?

— Да, домового эльфа.

— На кой черт вам сдался домовой эльф посреди ночи, — раздраженно интересуется Снейп.

— Вот именно, что посреди ночи. Как я должен буду объяснить патрулю, откуда иду, если меня поймают в школе после отбоя? — мне даже нравится, честное слово, нравится выражение его лица. Искренняя растерянность. Ровно одну секунду. Он не подумал об этом!

— Звучит так, Поттер, словно в том, что вы не у себя в спальне, виноват исключительно я! — едко бросает Снейп.

— Не исключительно, — усмехаюсь я, — но отчасти — точно. Я позову из гостиной, — торопливо прибавляю я под огненным взором и спешу ретироваться.

В гостиной я вызываю Добби. Тот не выказывает ни малейшего удивления, видя меня в личных покоях главы Слизерина. Какое счастье.

— Добби, мне нужна мантия-невидимка, — объясняю я шепотом, — она лежит под матрасом моей кровати. Ты должен никого не разбудить! Только поскорее, ладно?