Everything I am

— Гарри, — раздается шепот с присвистом слева от меня, и я удивленно поворачиваюсь. Рон сегодня сидит с Гермионой, но его место не пустует. — Мы поменялись, — шепчет Невилл, понимающе глядя на меня.

Я не могу сдержаться и вздыхаю с облегчением. Лучше испортить зелье, варя его с Невиллом, и нарваться на… его отповедь, чем мучиться молчанием, пытаясь не сорваться на Рона.

— Тогда я за компонентами, — я улыбаюсь и краем глаза замечаю, как Гермиона грустно смотрит на меня. Но что приятно — так это то, что она не пытается, помирившись с Роном, помирить и нас — или давать советы.

— Угу, — с готовностью соглашается Невилл, — я, представляешь, до сих пор мимо Снейпа ходить боюсь. А… у тебя такого не бывает?

— Какого? — я уже встаю, но сажусь обратно и смотрю на него, не понимая.

— Ну, ты больше Снейпа не боишься? — уточняет Невилл.

Не помню, знает ли он о том, что я занимаюсь у Снейпа. Уточнять означает вызвать еще серию вопросов.

— Мне некогда его бояться, — произношу я наконец — и торопливо иду за составляющими к зелью.

Я прохожу мимо его стола и втягиваю ноздрями воздух, пытаясь уловить аромат, который сегодня исходит от его мантии. Ничего — только слабый запах дыма. А где эвкалипт? Я машинально поворачиваюсь — и наталкиваюсь на его взгляд. В нем читается предупреждение.

Что я — маленький? Я вообще мимо иду… я не смотрю…

Чувствуя себя несколько пристыженным, я возвращаюсь за парту и начинаю раскладывать принесенное кучками вокруг разделочных досок. Невилл наблюдает за мной, не скрывая удивления:

— Откуда ты все это знаешь?

— По инструкции, — я показываю на доску. Невилла это не вдохновляет:

— Может, тогда будешь говорить, что мне делать?

— Запросто, — и пока он нарезает осьминожьи щупальца, спрашиваю так тихо, чтобы никто не услышал. Даже Снейп с его феноменальным слухом. — Невилл, как ты думаешь, тебе что-нибудь будет за то, что ты сказал Биннсу сегодня утром?

Он выпрямляется так резко, что я делаю неверное движение — и разделочный нож, сорвавшись, срезает с указательного пальца лоскут кожи.

— Ой, извини, — Невилл поспешно протягивает мне флакон с антисептиком и пластырь, — вот, я всегда с собой ношу… но обычно-то сам режусь…

— Ничего страшного, — я пристраиваю пластырь на палец, чувствуя, что Снейп не сводит с меня глаз. Причем подними я голову — и окажется, что он глядит в другую сторону. Я уже привык. — Так все-таки?

— Я сказал правду. Не думаю, что Дамблдор может что-то сделать с этим. Ну отправит письмо бабушке… в крайнем случае. Но она меня ругать не будет. Еще похвалит.

— Похвалит-то за что? — я даже чуть-чуть улыбаюсь, начиная перетирать в пальцах сушеный папоротник.

— Она мной после Отдела Тайн гордиться начала, — Невилл ссыпает порезанные щупальца в котел и берет следующую партию, — сказала, что я наконец-то перестал быть ребенком. Что мама и папа… они были бы этому рады.

При упоминании о родителях его голос становится ниже, но не дрожит. Это уже не тот тихоня Невилл, который на четвертом курсе не мог видеть, как пытают Круциатусом паука. Он по-прежнему делает ляпы на Зельях — но вряд ли по-настоящему боится Снейпа. Скорее в силу привычки. Не удивлюсь, если Снейп знает об этом.

— Так что директор может говорить мне всё что угодно, — продолжает Невилл, — в конце концов, я сказал это не на перемене и не в обществе первоклассников, которые могли бы намочить штанишки. И еще — если бы это сказал ты, Гарри, тогда, наверное, эффект был бы другим. А тут — пошумят немного и забудут.

Так. Теперь и Невилл туда же.

— Какая разница, кому говорить? — бурчу я невразумительно, игнорируя тяжелый взгляд Снейпа. Мы же делом занимаемся, не так ли? И шепота нашего никому не слышно. Он разве что движение губ замечает.

— Как какая разница? Ты вроде как фигура в обществе, Гарри, — без иронии замечает Невилл, вынуждая меня покраснеть, — если ты скажешь что-нибудь подобное, все воспримут это как… как непреложную истину.

— В прошлом году все считали, что у меня не все дома, — возражаю я.

— Не все. И мы не в прошлом году, а время доказало твою правоту. Понимаешь, Гарри, если ты скажешь, что Сам-Знаешь-Кто завтра планирует вторжение в Хогвартс, тебе поверят, потому что решат, ну, что…

— Что у меня в голове прямая спутниковая связь с этой сволочью, — я с остервенением высыпаю в котел коготки ящериц.

— Ч-что?..

— Да неважно… Ладно, пока никто к нам не вторгается, если что — оповещу.

Ладонь Невилла касается моего локтя:

— Не закипай. Никто не говорит, что тебе легко.

— И на том спасибо, — я хмыкаю, потом все-таки улыбаюсь. На душе не становится легче — но настроение немного улучшается.

И кстати — у меня сегодня будет легилименция? Он ничего вчера не сказал по этому поводу, может быть, он занят, а у меня немереное количество литературы надо перечитать к экзаменам… Но сегодня понедельник. А по понедельникам он со мной занимается.

Это уже привычка — не уверен, что полезная — видеть его через день. Наедине. Учиться защищаться — нападать — и отдыхать потом, слушая его скептические замечания по поводу моих умственных и магических способностей. Зато там спокойно.