Everything I am

— Однако мне любопытно вот что, — его голос приобретает следовательские интонации, — когда вы должны были явиться в первый вечер моего отсутствия, вы проигнорировали отработку. Вы не явились вовсе — так свидетельствуют Следящие чары. Не будете добры объяснить причину, по которой вы пренебрегли моим распоряжением?

Первый вечер…

Вечер, когда он не вернулся в Хогвартс, а я лежал в больничном крыле с повязкой на глазах и дурацким, иррациональным страхом за него.

Я откашливаюсь.

— Я не смог, профессор.

— Почему?

Мне приходит в голову, что он наверняка знает об этом от Дамблдора. Не может не знать, мы ведь оба подверглись нападению. И вполне возможно, что одновременно.

— Я провел тот вечер в больничном крыле, — отвечаю я, чувствуя, как пересыхает во рту.

— Вляпались в очередное приключение? — в голосе Снейпа пренебрежение, но мне кажется, я различаю нотки беспокойства. Я киваю и неожиданно усмехаюсь:

— Можно и так сказать. Мне пришлось объяснять Волдеморту, что ему нечего делать в моей голове.

Замок рук Снейпа размыкается, и он в гневе ударяет кулаком по столу:

— Не именуйте его!

— Извините, — я пожимаю плечами.

— Чем закончилось это… происшествие? — голос Снейпа по-прежнему холоден, но теперь я явственно слышу в нем тревогу.

— Неужели директор вам не рассказал? — я смотрю на него с недоверием. Не может быть.

— Поттер, ответьте на вопрос! — он опирается на локти и наклоняется ко мне. Хотя нас разделяет стол, я невольно делаю шаг назад, столкнувшись с яростным взглядом.

— Ничем, сэр. То есть… мне удалось использовать окклюменцию, — у меня краснеют уши, но я не отвожу взгляда. — Вол… Сами-Знаете-Кто хотел попасть в мои воспоминания, мне так показалось. Но у него не вышло.

Снейп откидывается на спинку кресла и начинает постукивать пальцами по столу, явно погрузившись в размышления. Я пользуюсь этим, чтобы добавить:

— Я провел вечер в госпитале, а на следующий день пошел на отработку, сэр.

— Почему вы оказались в госпитале?

Я теряюсь. Мне вовсе не хочется признаваться, что я неизвестно сколько провалялся в беспамятстве. Хотя… его я недавно тоже почти из обморока вытаскивал.

— Я потерял сознание, — отвечаю я четко, — и у меня были повреждены кровеносные сосуды на лице и в глазах. Я не знаю, почему так произошло.

Снейп коротко кивает.

— Это как раз вполне объяснимо. Для меня загадка, как вам удалось воспользоваться окклюменцией — вы были полной бездарностью на прошлогодних тренировках.

— Я сам не знаю, профессор, — говорю я тихо. Ну же, скажи ему, скажи… другого случая не представится... — Я должен поблагодарить вас. Если бы не ваши уроки…

Снейп фыркает так громко, что я вздрагиваю:

— Вам стоит поблагодарить директора. Сам я ни за что не стал бы возиться. Я не отличаюсь вашим великодушием.

Последние слова звучат с угрозой, и я понимаю, к чему они относятся. Я вдыхаю поглубже:

— Позвольте не согласиться, сэр. Волде… Сами-Знаете-Кто не заподозрил, что меня учили вы. Он решил, что это был директор. Но именно вы тратили на меня время.

Снейп вскидывает бровь:

— Как вы вежливы сегодня, Поттер.

Ну да, конечно. А чего я ожидал — что он мне не припомнит?

— Просто я долго готовился, — сообщаю я раньше, чем успеваю подумать над тем, что говорю.

Он, кажется, удивлен:

— Готовились?

— Ну да… я же знаю, что благодаря вашим занятиям смог защититься от вторжения.

— И когда именно вы пришли к такому выводу?

— Пока заканчивал прибираться в шкафах в следующие два вечера.

Пока ждал вас, честнее сказать. Но я скорее откушу себе язык.

От стола до меня доносится вздох. Я рискую взглянуть на него — Снейп трет кончиками пальцев виски, словно справляясь с головной болью. Потом смотрит на меня и говорит:

— Ну что ж, думаю, в данном случае я удовлетворюсь вашим объяснением. По крайней мере, мы убедились, что на вас можно тратить время — иногда вы оправдываете затраченные усилия.

Конечно, ожидать от Снейпа похвалы — занятие пустое, так мне казалось все шесть лет. Но теперь у меня второй раз за десять минут возникает ощущение, что он похвалил меня.

Я не знаю, как мне отнестись к этому событию. Не знаю, что сказать.

К счастью, он говорит за меня:

— Надо ли упоминать, Поттер, что вы должны молчать о том, как встретили меня в этом кабинете? Или вы уже успели сообщить всему Гриффиндору?

Я вспыхиваю. От внезапной смены темы что-то подпрыгивает в желудке, запах мяты от мази на губах вызывает волну головокружения. Я машинально облизываю губы, и привкус лекарства приводит меня в чувство.

— У меня нет привычки болтать, профессор, — отвечаю я резко, — вы отлично знаете, что я никому не сказал.

Конечно, он не может этого знать, но я слишком задет, чтобы взвешивать свои слова.

— Я в курсе, что вы бы скорее умерли, чем допустили, чтобы кто-то увидел вас в подобном состоянии. Вы же отвергнете любую помощь! И уж конечно, тем, кому пришлось увидеть вас, не должен был оказаться я.

— Верно. Только не вы, — бросает Снейп, пронизывающе глядя на меня, и у меня в голове мелькает картинка: его запрокинутая на изголовье этого самого кресла голова, сомкнутые вздрагивающие веки…

«Только не вы…»