Everything I am

— Потому, — я хриплю и откашливаюсь, — потому что хотел спросить у вас… не согласитесь ли вы снова со мной заниматься.

Тишина кажется густой, как пудинг. Ее можно резать на части. Наконец Снейп разжимает захват — я тру руку, к которой постепенно возвращается чувствительность — и отходит, становясь спиной ко мне. Я смотрю на него, на его напряженные плечи — он скрестил руки на груди — и пытаюсь не думать о том, что я действительно псих. Я в два счета могу сейчас это доказать.

Снейп оборачивается, и я встречаюсь с ним взглядом. Едва ли не впервые я готов заранее признать правоту любых оскорблений. Теперь он точно меня выгонит. Даже отработку не назначит. Чтобы Мальчик-Который-Выжил снова отнимал у него время…

Да он удавится.

— Сегодня среда, Поттер, — произносит он буднично, — в пятницу в шесть. Сюда. Опоздаете — урока не будет.

Я стою, не в силах пошевелиться, не в силах осознать услышанное. Он согласился.

Снейп будет вновь учить меня окклюменции!

Снейп, добровольно пошедший на это, и я, его попросивший… Мир сошел с ума.

Я киваю.

— Тогда потрудитесь закрыть за собой дверь с той стороны.

Я еще раз киваю, поддеваю двумя пальцами ремень сумки и покидаю кабинет Зельеварения.

Дверь бесшумно закрывается за спиной.

Глава 14. …И будь, что будет.

Если в четверг мой внутренний голос просто констатировал, что я рехнулся, то в пятницу его нытье сменяется гнетущим молчанием. В самом деле, надо было основательно потерять связь с реальностью, чтобы брякнуть то, что я сказал Снейпу.

Самому пожелать видеться с ним чаще неизбежного, да еще в мае, когда осталось меньше месяца до экзаменов… Гермиона точно меня убьет.

Но с другой стороны, идти к директору для занятий окклюменцией я не хочу. Это тоже правда. И то, что Дамблдор, после происшествия в хижине, как я упорно называю про себя случившееся, сам не предложил мне практиковаться в магической защите ума от проникновения извне, тоже не располагает к подобной просьбе. Мне кажется, Снейп — и тот встревожился сильнее.

Или он просто объективно расценивает мои шансы на успешное противостояние Риддлу. Я для него — не спаситель мира, а заноза в… где бы то ни было. Я его раздражаю. Он не будет со мной церемониться или возлагать ложных надежд.

И я не думаю, что в этом году он увидит в моем сознании что-то, что окажется хуже уже виденного.

Разве только Симуса.

О, Боже. Почему я об этом не подумал?

Мысли о том, что Снейп узнает о моей ориентации и о том, как это отразится на моем самочувствии, преследуют меня даже ночью. Я верчусь на постели и не могу уснуть.

Ну узнает и узнает, настаивает рациональная часть моего рассудка, не станет же он выносить это на публику, верно? В конце концов, я никому не рассказал о том, что видел тогда в думоотводе. Он не хотел, чтобы я об этом узнал, и это мой единственный козырь. Если придется завести речь о шантаже, я достану его из рукава.

С другой стороны, Снейп, пожалуй, тоже ни с кем не делился увиденным в моей памяти. Хотя возможно ему просто не показалось, что мои детские и школьные горести стоят упоминания. Но мне и их не хотелось ему показывать.

А то, что он может найти сейчас…

О, я не обманываю себя — это будет сенсация. К моей славе Золотого мальчика добавится слава мальчика Голубого.

От неожиданного каламбура я фыркаю, и из-за соседнего полога глухо доносится голос Рона:

-Гарри, ты долго возиться будешь?

— Извини, — отвечаю я громким полушепотом и зарываюсь лицом в подушку, заглушая нервный смех.

Что ж, у меня есть только одна возможность не допустить, чтобы мои предпочтения узнала вся школа.

Мне нужно, чтобы Снейп не смог проникнуть в мое сознание.

Мне нужно начать делать успехи в искусстве, в котором он заведомо превосходит меня, причем делать это осмысленно, а не на грани помешательства от боли в чрезвычайной ситуации.

Воспоминание о Волдеморте разом гасит мои сомнения. Я знаю, что мне нужны эти занятия. Что бы стыдное ни мог увидеть в моем сознании Снейп, чем бы я ни рисковал…

А что у меня есть? Громкое имя и слава от рождения.

«Слава — это еще не все»…

Верно, профессор. Остается лишь надеяться, что вы пощадите меня и не втопчете в грязь, узнав, как мало я на самом деле имею к ней отношения.

Мне нужно владение окклюменцией. Слишком многое поставлено на карту, и если в следующий раз я не сумею противостоять Риддлу…

Кто знает, чего он хотел? Мне казалось, его визит имел отношение к Снейпу, но ведь может статься, что нет.

Орден Феникса не знает доподлинно, что известно Волдеморту. Увидь он в моей памяти дом на Гриммаулд Плейс, и прощай явочная квартира. Прощай, дом Сириуса. И хорошо, если на момент атаки Пожирателей смерти там никого не будет — ведь я не успею предупредить, даже если останусь жив. Прошлая встреча с Волдемортом — наглядное тому подтверждение.

Так что, профессор Снейп, не только вы заботитесь о безопасности и сохранении тайн. Я тоже пытаюсь, по мере возможности… и без участия Дамблдора.