Евгений Харитонов. Поэтика подполья

При этом нельзя не отметить, что учреждение «художественного совета» приносит и некоторые плоды; в частности, актеры начинают самостоятельно придумывать новые пантомимы: Носик перерабатывает «Хирургию», Грачев создает «Выходной день», а Орлов – «Маленькую драму»[163]. Высокая творческая продуктивность Эктемима признается практически всеми; проблема в том, что общественная ситуация в СССР с каждым днем все меньше и меньше благоприятствует искусству полуабстрактной телесной пластики. Осенью 1962-го резко обостряются отношения между СССР и США – «Карибский кризис» ставит мир на грань атомной войны и сильно бьет по авторитету Хрущева (и без того подорванному обострившимся противостоянием с США в Берлине, фактическим разрывом отношений с Китаем, очевидным провалом экономической реформы, ростом цен на основные продукты питания и расстрелом в Новочеркасске)[164]. Попытка укрепить тылы в этих условиях принимает у Хрущева форму резких нападок на либеральную интеллигенцию (начатых скандалом в Манеже 1 декабря 1962 года[165]). Несомненно, эти новые обстоятельства учитывались Румневым, который, продолжая создавать явно несоветские пьесы «со сладкими танцами, с обаятельно-коварными эксцентрическими обманщиками и пикантностью появления голого человека» (492), всегда разбавлял их «идеологически правильными» постановками (в 1960 году это была «Африка», отзывающаяся на подъем антиколониальной борьбы и убийство Патриса Лумумбы, в 1962-м – «Рисунки Бидструпа» Александра Орлова, инспирированные берлинским кризисом 1961 года; кроме того, в Эктемиме разрабатывались пантомимы на темы кубинской революции, спорта и космоса). Тем не менее курирующий Эктемим Иван Пырьев все чаще выказывает неудовольствие художественной программой театра; «вы что-то все тянете на поэзию и философию», – говорит он Румневу, настоятельно советует «обратиться к киносценаристам», а периодически предлагает и собственные сюжеты – дружинники, очередь к автобусу, поиск двугривенника. Доходит до анекдотов: готовая постановка «Солдат и черт» забракована Пырьевым потому, что в ней фигурирует король; фокус в том, что один король уже есть в пантомиме «Новое платья короля», а два короля – это слишком много для советского театра. В сложившейся ситуации Румнев не может не ощущать неуклонного сужения собственного творческого пространства; с одной стороны его теснит амбициозный «художественный совет» во главе с Валерием Носиком, с другой стороны – Пырьев, как раз прекративший отношения с Людмилой Марченко, явно напуганный резкими изменениями политической повестки и все чаще воспринимающий Эктемим в качестве откровенно неудобной (и потенциально опасной) затеи.

В начале 1963 года обстановка в Эктемиме представляется явно нездоровой. Директор театра Щедринский плетет интриги против Румнева, на январских гастролях в Ленинграде Румнев (все чаще размышляющий об уходе) в очередной раз ссорится с Валерием Носиком (которого поддерживают Харитонов и Игорь Ясулович), а невестка Пырьева Людмила Шляхтур приходит на театральные репетиции в шубке, которую сам Пырьев когда-то подарил Людмиле Марченко (и отобрал назад по завершении их романа)[166].

Но пятикурсник Харитонов теперь занят совсем другими проблемами.