Evgeniy_Ivanovich_Naumov_Smeyuschiysya_Peliken

– Что возьмешь у людей? – Амек хорошо знал, как трудно взять у человека что-то. – Вот шатер Татая. Пусто в его шатре.

Понизив голос, шаман доверительно сообщил:

– Кое-что можно взять. Десять песцов возьмешь в этом шатре. И у других людей много разного припрятано.

– Ко-о! – Амек решительно направился к шатру. – А я ничего про это не знаю.

– Постой! – встревожился шаман. – Не ходи туда.

– Почему говоришь такое? – остановился старшина.

– Полно в этом шатре болезней. Запер я их, не велел в селение дальше идти. Если войдешь туда, болезни в тебя вцепятся, сам заболеешь, в селение понесешь болезни.

Старшина в волнении забегал около шатра.

– Как же дары теперь буду собирать? – он хлопнул о кухлянку рукавицами. – Что наделал ты? Как внутрь войду?

«Умные мысли!» – насмешливо подумал шаман и сказал:

Е- сли сам не можешь войти, почему не позовешь их сюда?

– Э-э, верно! – старшина довольно засмеялся, потом повернулся к шатру и зычно заорал: – Эй, внутри сидящие! Выходите, выходите скорее!

– Кто это кричит? – выскочила перепуганная Лайнэ.

– Я кричу, – горделиво выпятил живот Амек. Со вчерашнего вечера, когда Аинка со смехом отказалась стать его, могущественного старшины, третьей женой, он кипел от возмущения и обиды. Всю ночь ворочался, вынашивая планы мести, но ни один не удовлетворял его полностью.

«Надо так сделать, чтобы плохо пришлось живущим в шатре Татая, – кряхтел он, перекладывая живот с места на место. – Тогда, плача, просить меня будут».

И вот теперь он с торжеством смотрел на Лайнэ.

– Глупый ты! – выкрикнула в отчаянии Лайнэ. – Зачем кричишь здесь? Иди в тундру и там кричи!

Амек сразу же раскипятился. Никто не смел так разговаривать с ним.

– Здесь я буду кричать! – завопил он, потрясая кулаками. – Старшина селения я!

Лайнэ испугалась, попятилась.

– Что нужно тебе?

Ее испуг подействовал на Амека благотворно. «Боятся все же», – подумал он и важно прошелся около шатра.

– Дары собираю. Сверху Сидящему нужно везти, чтобы Солнце людям вернул.

Лайнэ онемела от горя, глядя перед собой пустыми глазами. Молча глотала слезы.

– Не плачь, старая женщина, – смягчился Кыкват. – Если сделаешь так, как говорил я, будет у вас хорошая жизнь. Пусть Аинка в шатер старшины идет, там ей хорошо будет.

Все стало ясно Лайнэ. Она пошатнулась.

– Вот как. Она уйдет, а что с нами будет?

И столько муки было в ее голосе, что у мужчин озноб прошел по спинам.

– Нас погубить хотят… – прошептала она.

Но Аинка услышала. Откинув входную шкуру, она внезапно появилась перед мужчинами, и те в страхе попятились: в руке девушка держала тяжелое охотничье копье. А она уже доказала, что умеет хорошо владеть им – не один олень падал пронзенный, когда копье бросала Аинка, дочь Татая.

– Забыли они, что я умею держать копье в руках! – глаза ее гневно сузились, жарко сверкнув.

– Те-те-те! – старшина попятился, а шаман быстро спрятался за него.

При виде испуганных мужчин Аинка невольно засмеялась, и это навело их на мысль, что она потеряла разум. Кто же смеяться будет, когда плохо!

– Сегодня в тундру уйду, – сказала она. – Нечего мне больше жить здесь.

Мужчины переглянулись. Шаман невольно выпрямился, ему стало стыдно за свой страх.

– Вечером к женам моим придешь, они тебе еды дадут, – сказал с облегчением. – Подумал я, что в рэккена ты превратилась.

Амек нерешительно пробормотал:

– Что-то голова разболелась у меня… Пойду, чаю попью.

Они медленно, не оглядываясь – оглянешься, а девушка и впрямь в кого-то превратится, – удалились. Лайнэ кинулась к дочери, дрожа всем телом.

– Не пойдешь в тундру. Ведь можно еще пожить здесь.

Аинка решительно покачала головой.

Лицо старухи стало суровым. Она и так долго медлила. Не на что больше надеяться.

– Сегодня ночью, когда все заснут…

Нет, нет, – в страхе забормотала Аинка, отступая. Лишь бы мать не вымолвила Слово! Тогда поздно будет.

Есть обычаи предков, от которых никто отступать не смеет. Когда родители хотят уйти сквозь облака к верхним людям и говорят: «Ремень приготовьте», дочь или сын отвечают: «Хороню» и радуются этому. Ведь родители наверх уходят, в мир тепла и обильной охоты. Их смерть почетна. А когда придет время, младенцами возвращаются они обратно на землю…

Тому, кто скажет Слово, на земле больше не жить. Если откажутся близкие волю его выполнить, сам наверх уйдет. Но тогда гнев и презрение встретят его в верхнем мире – даже уйти не смог достойно! Кто отважится обречь на такое самого родного человека!

Аинка торопливо заговорила:

Умею я охотиться и ловить рыбу. Сильная и ловкая я. Пожалуй, сильнее многих мужчин. Капканы буду ставить, много песцов добуду. Нерпу или лахтака на льду гарпуном убью. Снова в котле свежее мясо будет…

Лайнэ покачала головой. И не решилась сказать Слово… Долго стояли молча.

Тоскливо смотрела старая женщина на все вокруг: обжитый шатер, селение, снег, сопки… Мало хорошего видела она в этом мире, но покидать его ей не хочется.