Evgeniy_Ivanovich_Naumov_Smeyuschiysya_Peliken

– Молчи, глупая женщина, – свысока бросил рэккен, – Такая же, как моя жена. Это она виновата, что с виду я стал такой маленький, хотя на самом деле велик. Все время ругала меня: почему ты такой большой, Онкой-великан? В день стадо оленей съедаешь. Шкур со всего стада тебе на кухлянку еле хватает, а ведь еще штаны нужны. Стая волков уходит на выпушку кухлянки. Для торбасов пять мешков камуса надо. Много песцов на шапку. Где сейчас возьмешь столько мяса, чтобы тебя прокормить, столько меха, чтобы тебя одеть? Разве можно в наше время великаном быть? Посмотри, говорит, другие великаны как великаны – такие же злые, но маленькие. Зло измеряется не величиной того, кто его творит, а величиной самого зла… Надоело ее причитания слушать, стал я тоже маленьким.

Татай глубокомысленно заметил из-за нарты:

– Жена есть жена. Даже самый великий муж для нее все равно маленький.

Из шатра высунулась Лайнэ:

– Что сказал ты?

Татай нарту вперед выставил:

– Разве не видишь: гость пришел! Поесть приготовь, полог приготовь, пусть отдохнет после долгого пути.

– Ничего не надо мне вашего, – брезгливо махнул рукой рэккен, – И в шатер не пойду. Еще мать моя говорила: держись, сыночек, от людей подальше, они сглазить могут. Среди них сироты есть.

– Верно, верно! – радостно подхватил Кыкват. – Вот этот сирота очень плохой.

– Плохой? – оскалился на него двумя ртами рэккен. – Почему же просил ты, чтобы съел его? От плохих людей у меня живот болит! Только хороших людей ем. Наверное, погубить меня хотел?

– Н-нет, не хотел тебя погубить. Это… это хороший человек. Съешь его поскорее.

– Не пойму тебя: то плохой, то хороший. Почему одно говоришь и сразу же другое?

– А он всегда так делает, – высунулась опять Лайнэ.

– Все вы, людишки, так делаете! – снова обозлился рэккен. – Не верю вам. Делать вам зло нужно постоянно.

– Почему любишь зло причинять людям? – спросил Айван.

– Если не причинять вам зла, о добре забудете, – наставительно произнес рэккен.

– Нельзя забывать о добре, – возразил юноша.

– А если не причинять зла, люди еще хуже станут. Вот однажды за юношей погнался я. Быстрее ветра оказался он! Долго гнался за ним… Удивился даже! Остановился, говорю ему: не убегай, не трону тебя. Расскажи только, почему такой быстрый? Рассказал он: сирота, вырос в селении, где много злых людей. Каждый норовил при встрече палкой огреть или чем другим. Всю жизнь увертывался и убегал от обидчиков своих. И таким быстрым сделался – никто догнать не мог!

– Несчастный юноша, – тихо сказала Аинка, бросив быстрый жалостливый взгляд на брата: ведь он тоже сиротой рос. Но рэккен ее услышал.

С- частливый юноша! Если бы не стал таким быстрым, догнал бы его и вмиг растерзал.

Татай вмешался:

– Добро, как Солнце, всех должно обогревать. А ты Солнце украл, холодно сделал. Всем зло сделал.

– Верни Солнце! – крикнул Рымтей.

– Верни нам Солнце! – закричали все. – Верни!

Онкой злобно засмеялся:

– Люди! Кочкоголовые! Зачем вам солнце?

Некоторое время все озадаченно молчали. Как выразить словами то, что известно?

– От него светло вокруг! – улыбнулась Аинка.

– Оно греет, – добавила Лайнэ, ежась.

– Кровь зажигает в жилах! – воскликнул Айван.

Татай заметил:

– Когда появляется Солнце, хочется еще жить…

– Солнце дает много добычи, – отдуваясь, заявил Амек. – Разные звери вылезают погреться на Солнце. Мои байдары возвращаются с добычей, мясные ямы становятся полными.

Приплясывая от смеха, рэккен кричал:

– Хватит, хватит! Вижу, никто из вас не знает, зачем вам Солнце.

Онкой помолчал и заговорил – сначала тихо, а потом перешел на пронзительный крик:

– Год от года все более нехорошими становятся люди. Раньше, помню, даже без огня жили, закутывались в шкуры и сырое мясо ели… Все время у Сверху СидящеГо огонь просили. Дал он огонь. Теперь в тепле живете, вареную пищу едите, чай пьете, но больными и слабыми стали. Вот чем добро Сверху Сидящего обернулось! Да еще просите, чтобы Солнце все время светило! К самому Сверху Сидящему с глупыми просьбами обращаетесь! Не будет Солнца! Сверху Сидящий велел мне навсегда светило с неба снять!

Сначала глубокая тишина стояла, потом всеобщий плач начался.

– Ко-о! Сверху Сидящий велел!

Женщины царапали себе лица, мужчины молчали, но из глаз катились слезы по черным щекам.

– О, дети мои, будущие дети! – прошептала неожиданно для себя Аинка. – Вы Солнца не увидите…

– Не думал, что доживу до черного дня, – покачал головой Татай.

«Лучше бы к верхним людям раньше я ушла!» – думала Лайнэ.

Кто-то, не выдержав, выхватил нож и хотел пронзить себе грудь, но рядом стоящие удержали. Старшина очумело разводил руками:

– Как же на байдарах за китом теперь охотиться? Кит черный и, ночь черная…

Диковинный сосуд

Нельзя это пить!

Амулет охраняет Айвана

– Аинка вдруг очнулась и закричала:

– Неправда, люди! Неправда! Солнце вернется!

– Не верите? – прищурился рэккен. – Знал я, что обо мне только мерзкое думают. Но рэккены не врут! Солнце в моем шатре-скале спрятано, под большим камнем. Улетая, солнечной жидкости я набрал, чтобы в. холодной тундре не замерзнуть.