Evgeniy_Ivanovich_Naumov_Smeyuschiysya_Peliken

Амек, громко пыхтя, растолкал всех, устроился у костра на корточках и напоминал издали сытого моржа.

Но вот шаман пошел по кругу быстрее, стал подпрыгивать выше Серого Орла, наконец, поднялся и улетел, а пустая оболочка упала поближе к огню – ведь пока душа Кыквата летать будет*, оболочка на сильном морозе совсем замерзнуть может.

Много времени в молчании прошло…

Вдруг задрожала оболочка, стало бросать ее из стороны в сторону, так что заклубился снег. Никто не заметил, как душа обратно вернулась. Кыкват вскочил, побежал в одну сторону – на людей наткнулся, в другую побежал – на Серого Орла налетел. Обнял его, стал озираться испуганно:

– О, Онкой… О, Онкой-великан! Как он побил меня… – И рассказал: – К шатру Сверху Сидящего не подпустили меня. Встретили там почему-то много маленьких злых рэккенов, налетели, словно мошка из тундры, и всего облепили. Кусают, не дают вздохнуть, бегают, под кухлянку залезли, в торбаса, рукавицы… Потом Онкой-великан пришел, схватил меня и крикнул:

– Почему около шатра Сверху Сидящего бродишь, бубном гремишь? Больше греметь не будешь. – И закинул куда-то.

Кыкват зачерпнул горсть снега, жадно съел его. Жители молчали, потрясенные.

Белоштанный старик Увыкак обратился к Татаю.

– Ты тоже немало пожил. Может, знаешь что-нибудь?

– И со мной разное происходило, – ответил Татай. Присел на нарту, закурил трубку, неторопливо начал рассказ. – Вот молодой был я. Сильный был. Кита убивал гарпуном, моржа-убивал, нерп и лахтаков убивал. Самого быстрого оленя догонял и за рога хватал. Где-нибудь стаю гусей увижу, тотчас на нее бросаюсь. Не успеют гуси взлететь, а я уже всех похватал!

Лайнэ кивала головой, одобрительно улыбаясь:

– Это правда. Татай большим охотником был.

– И вот не стало в тундре оленей – может, убежали куда-то. Не стало в море зверей – может, уплыли куда-то. Сильно голодали мы, жизнь стала совсем плохая. Пошел в тундру, далеко зашел и расщелину в земле увидел. Думаю: может быть, там хорошая жизнь? Взял и прыгнул.

– Ко-о! – удивленно воскликнул Амек. – Прыгнул?

– Летел-летел, летел-летел… К другим людям прилетел. И стал у них жить. А они живут очень хорошо. Да темно там очень, совсем ничего не видно. Стали угощать меня, но не видно чем. Хотел огонь зажечь, посмотреть, что же такое ем? А хозяева просят: не зажигай огня, Татай, ешь так. Наелся, лег спать. Хотел огонь зажечь, посмотреть: где это я лежу? А хозяева просят: не зажигай огня, Татай, спи так. День так живу, второй живу, третий живу. Не выдержал, говорю им: если не построите сейчас лестницу, зажгу огонь, покажу вам, как живете. Не захотели они смотреть на это, сразу построили лестницу. Вылез я из расщелины и домой пошел. Дома хоть и плохо жить, зато все видно. – Помолчал немного Татай и закончил – Но с тех пор не раз ходил по тундре, искал- где же та расщелина. Если бы нашел, сразу прыгнул бы и лестницы никогда уже не просил бы…

– Зачем такое при чужом человеке рассказываешь? – с упреком спросил старшина. Аинка рванулась вперед:

– Не чужой он!

– Для тебя, вижу, он уже не чужой… А для нас носящий вражескую одежду не может быть своим!

– Он хороший, – вставила Лайнэ, вопросительно поглядывая на мужа: почему молчит он? – Вкусной едой накормил нас, болезни прогнал… Татай вон совсем выздоровел, ходить начал.

Амек прошелся и внушительно заговорил:

– Раз чужой человек, значит, нехороший. Он к врагам нашим пойдет, про нас расскажет. Скажет: плохо они живут, значит, слабые они. Придут враги, когда мы спать будем, всех мужчин перебьют, женщин и детей уведут…

– Погасят наши костры!(

Убить надо чужого человека!

Аинка заволновалась. Некоторые мужчины стали угрожающе подниматься, кто-то за копьем побежал. Девушка встала перед Айваном, заслоняя его собой:

– Не чужой он! Меня обещал в жены взять!

Татай даже крякнул. Так вот что она придумала!

Того, кто посватался к девушке, нельзя убить просто так: даже если враг он, обязательно нужно на поединок вызвать.

Айван засмеялся и положил руку на плечо сестры. С детских лет осталась у него эта удивлявшая всех привычка – смеяться в моменты наибольшей опасности. Но сейчас он смеялся еще и от удовольствия – сестра все больше нравилась ему своей смелостью. Он гордился ею!

Старшина вскипел. Мало того, что прибывший голодранец – сирота из вражеского племени насмехается над ним. Он еще собирается увезти девушку, которую Амек сам в жены хотел взять!

– Враг! Убить его нужно! – закричал, выпучив глаза.

– Зачем убивать? – раздался спокойный голос Татая, – Слыхал, он к Аинке посватался? Сколько живу, очень долго живу, а могилы жениха ни разу не видел.

Жителей не особенно удивили слова девушки, хотя видели этого юношу впервые. Сейчас у молодежи все быстро делается: только увидел девушку – тут и женился. Но Амека уже ничем нельзя было остановить, он решился на поединок. Выхватив нож, кинулся на юношу с криком:

– С таким сильным человеком споришь!

– Неинтересно мне со слабыми спорить, – сказал спокойно Айван и от удара не уклонился.