Эволюция Бога. Бог глазами Библии, Корана и науки

В главе 8, рассуждая о «развитии» авраамического бога, я делал это не потому, что убежден в существовании этого или любого другого бога (не мне давать ответ на этот вопрос). Это было сделано потому, что бог авраамических писаний, неважно, реально существующий или нет, обладает склонностью к нравственному развитию и росту. Это развитие, пусть даже временами загадочное и на первый взгляд беспорядочное, – «откровение» нравственного порядка истории, лежащего в основе: с ростом масштабов социальной организации Богу свойственно в конце концов догонять их, брать все большую часть человечества под свою опеку или, по крайней мере, проявлять терпимость ко все более обширной части человечества.

Так, когда колена Израилевы объединились в одно государство, Яхве разросся, чтобы охватить их все, отражая нравственный прогресс – взаимное принятие этих колен, признание, которое позволило израильтянам стать единой нацией. А после пленения, когда Израиль прочно занял место в многонациональной Персидской империи, яростный национализм раннего Израиля угас. В то время еврейские писания делали акцент на родстве с другими народами империи и преуменьшали значение былой вражды.

Христианский Бог, подобно Богу Израиля, получал нравственную поддержку благодаря многонациональному характеру империи, в данном случае – Римской. Спасение было гарантировано всем верующим, независимо от национальной принадлежности. Пережитки божественной ограниченности – когда Иисус сравнивал женщину с «псами» только потому, что она была не из Израиля, – остались в прошлом.

Становление ислама, по сути дела, вместило тысячелетие иудео-христианской истории Бога. Сначала Аллах встал выше племенных различий, как поступил под именем Яхве в Древнем Израиле. Затем, ближе к концу периода становления, ислам приобрел многонациональную концепцию империи, принимая, подобно христианству (и современному иудаизму), в сообщество веры представителей всех народов. Но ислам пошел дальше, чем христианство в Римской империи; кое-где его писания обещают возможность спасения людям другой веры – христианам, иудеям и даже зороастрийцам, которые оказались на территории империи после того, как ислам завоевал Персию.

Конечно, этот столь прогрессивный с виду список теологических ориентиров был выбран необъективно. Я мог бы так же легко перечислить минусы вхождения в состав империи – учение о джихаде, результат раннеимперского ислама, или же христианское учение о священной войне: оба они сглаживали впечатление бойни во времена крестовых походов. На протяжении истории человечества, по мере расширения зон ненулевой суммы, а с ними – и территории государств и религий, дружеские отношения в пределах зон часто сочетались с враждебными отношениями между этими зонами. Движение в сторону нравственной истины, хотя и впечатляющее в региональных масштабах, в глобальном смысле было в лучшем случае незначительным.

Теперь мы достигли этапа истории, когда движение к нравственной истине должно приобрести глобальное значение. Техника и технология сделали планету слишком тесной, слишком усугубили мелкую взаимозависимость, чтобы вражда между крупными блоками надолго оставалась в их интересах. Сторона с отрицательной суммой в мировом факторе ненулевой суммы разрастается чересчур стремительно, чтобы отвечать целям спасения общества. А именно: в любом предполагаемом «конфликте цивилизаций» между исламом и Западом ни одна сторона не имеет реалистичных оснований надеяться на победу.

Так что если Бог авраамических религий намерен продолжать то же самое, что ему зачастую удавалось прежде – эволюционировать так, чтобы благоприятствовать исходам с позитивной суммой в играх с ненулевой суммой, – ему предстоит расти. Его характер должен развиваться таким образом, чтобы позволить мусульманам, христианам и иудеям ладить по мере того, как глобализация заставляет их сближаться.

Если современный мир дает в этом случае повод для пессимизма, по крайней мере повод для оптимизма найдется в Древнем мире. Как мы уже видели в главе 8, ближе всего к глобализации были периоды возникновения империй, сводившие народы вместе, с образованием новых сочетаний и открытием новых путей для установления контакта. И как мы только что видели, Бог всех трех религий выдержал в Древнем мире проверку империями: оказавшись в условиях многонациональной империи, он демонстрировал достаточную широту взглядов, чтобы облегчить ведение игр с ненулевой суммой. Возможно, в настоящий момент характер Бога не развивается, однако Он наделен этой способностью.

Разумеется, характер Бога – результат представлений о нем мусульман, христиан и иудеев. Следовательно, сказать, что авраамический бог должен развиваться, – значит, подразумевать, что представления о нем должны стать несколько иными, как о боге, менее склонном выбирать себе фаворитов. Иными словами, приверженцы религий должны начать относиться к себе по-другому, не считать себя особенными.