Эволюция человечества

Ботинок плюнул в очередной раз и врезал по голени стоящему рядом Щуплому. Худое лицо невысокого молодого парня отозвалось виноватой улыбкой. Щуплый, как и каждое утро, склонился над тяжело приходящим в себя Паршивцем. Тело насильно вырванного из кошмарного сна мужчины не слушалось: холодные руки словно принадлежали другому человеку, ног он не чувствовал вовсе. Щуплый растер до боли худыми узловатыми пальцами уши и щеки друга, помял кисти и присел в ногах Паршивца, когда тот, ещё не получив полный контроль над своим телом, неловко брыкнул в его сторону и, срываясь, заплетающимся языком предложил убраться куда подальше.

— Да ладно, это не твоя вина, — очень тихо ответил на грубость вечно виноватый Щуплый. По-детски широко раскрытые глаза подчеркивали уродливость асимметричного лица с не по возрасту изрытой морщинами кожей.

— Отстань ты от меня, — с трудом поднимаясь, бурчал второй. Идеально ровная поверхность пола сбивала с толку ещё пару секунд назад нёсшийся по каменным улицам сна разум — ноги разъезжались.

— Всегда ты так, — обиделся Щуплый. — А что, если отстану? А что, если все?

— Что все? — отгавкивался Паршивец. Оперевшись о стену, он пытался устоять на все ещё ватных ногах.

— А что, если я возьму и умру. И все! — Щуплый расправил плечи, выпятил грудь вперёд. Все в комнате напряглись. Высокий сгорбившийся Паршивец нависал над расхрабрившимся Щуплым, как раненая хищная птица над загнанной мышью, и не мог ничего ответить на выпад обычно незаметного парня.

— Да ты не Щуплый, а Дебил, — вмешался Ботинок, в третий раз за это время обходивший небольшую лишенную предметов комнату. — Если б ты собрался сдохнуть, тебя бы уже психи давно учуяли и забрали. Единственная польза от этих тварей, что не приходится видеть, как вы все корчитесь перед смертью.

— А я и не собирался корчиться, — не унимался первый.

— Заткнитесь уже, — прервал Седой, передернулся, получив мысленный приказ, и продолжил, — стройтесь по одному, сначала тест.

— Опять тест! Третий за неделю! Психи совсем с ума посходили, — плюясь, сорвался на крик Ботинок.

Одиннадцать мужчин отряда К987 выстроились в колонну перед едва видимой щелью двери. Одиннадцать серых силуэтов прочертили линию от стены до выхода, разделив белую комнату на две равные части. Яркое освещение, исходящее от идеально выверенных стен и пола, ослабевало. Люди в незаметных униформах мусорщиков слились с серостью комнаты. Щель, пропускающая свет лифта, горела на ставшей темной стене.

— Наши врата ада, — гоготнул Беззубый.

Старый мусорщик лишился передних зубов в первые годы работы в отряде. Несчастные случаи на разнарядках происходили ежедневно. Горбатый Шрам рассек себе лицо. Хмурый лишился уха. Утильщики и мусорщики не имели ценности для общества. Безопасность гарантировалась высшим отрядам: профессионалам, интеллектуалам, психам, решателям.

«Оставаться на месте до лично адресованной команды!» — прозвучало в голове каждого.

«К987-11 на выход», — первый мужчина сделал шаг вперёд. Двери лифта открылись и закрылись сразу после пересечения Хмурым порога.

«Продвинуться на шаг. Оставаться на месте. К987-10», — Щуплый подошёл к лифту, обернулся, нашёл глазами Паршивца, зачем-то помахал рукой и слился с ярким светом открывшегося проема.

— Ну и дебил, — почувствовал затылком шёпот Ботинка Паршивец, сделал один шаг.

Через пять яркий свет заставил зажмуриться. Готовый причинить невыносимую боль голос внутри головы велел отправляться в пятую тестовую. Лифт. Безлюдный туннель отличался от комнаты размерами — никто из отряда не проходил ни один из проходов от начала до конца и не мог оценить их протяженности. Другим было и освещение: в туннелях подсвечивался пол. Ещё лифт. Два туннеля. Паршивец шёл среди сгорбленных от тяжелой работы утильщиков, таких же, как он сам, мусорщиков, спешащих на специальные задания профессионалов и чёрных распределителей, готовых в любой момент вмешаться, если кто-то выйдет из-под внутреннего контроля психов. Лифт. Переход. Каждый из туннелей на пути к тестовым ближе к поверхности. Паршивец проходит мимо словно расставленных на шахматной доске распределителей. Психи, они же сверхчувствительные, время от времени перебегают из комнаты в комнату. Пятая тестовая. «Ждать». «Войти». В небольшом помещении два стула напротив друг друга. На дальнем сидит псих. «Сесть». Паршивец нарочно громко рухнул на стул. Сверхчувствительный, казалось, не обратил внимания, продолжая тыкать толстыми пальцами в небольшой планшет. «Ожидать сканирования». «Приступаем».