Эволюция как идея

В самом деле, могущество Афин держалось полным владычеством на море и вскоре, когда Спарта вынудила их воевать на суше, Афины пали. И это, несмотря на куда большие, чем у Спарты, ресурсы. Сыграло роль в падении Афин и негодное правление («худые законы») — народное собрание Афин грубо вмешивалось в военные дела и т. п. Не во всем, выходит, нелепо было брюзжание поборника старых порядков: ведь прежде, когда основную роль в государстве играли землевладельцы, основной военной силой было наземное войско — пехота бедных и конница богатых. А народное собрание было в Афинах и тогда, до демократии, тоже, но лишь как дань давнему прошлому, почти декорация.

Примеров жалобных плачей в истории литературы премного, и почти все повествуют о насущных проблемах своих эпох. Поневоле задумаешься: а как будут читать наши нынешние плачи по утраченной недолгой демократии? И была ли она? Тут уж никак не обойти вопроса: а была ли она в Афинах? Есть ведь точка зрения, что афинская демократия — не более, чем «союз рабовладельцев и простонародья против рабов».

Стоит погрузиться в свидетельства — так оно и оказывается: демократии там было не больше, чем у нас сейчас, как в смысле прав граждан, так и в смысле типа власти. И знать это нам весьма желательно. Что в демократических Афинах права были для немногих, всем известно, но каковы были сами эти права? Они были, в основном, лишь декларацией. Еще сто лет назад наш знаменитый историк Роберт Виппер отметил вот что.

Во-первых, введение ничтожной (2 обола в день) оплаты общественных должностей (прежде, до утверждения демократии, вообще не оплачиваемых) могло привлечь только безработных бездомных бедняков — удобный объект манипуляций для чиновников. Богатому эта плата была ни к чему, а труженику никак не заменяла потерю рабочего дня.

Во-вторых, эти должности стали замещаться по жребию — в отличие от прошлого, когда было обычным голосование.

В-третьих, под прикрытием равных (ныне говорят — рыночных) возможностей большие рабовладельческие хозяйства (фабрики и поместья) вытесняли из жизни хозяйства ремесленников и крестьян. Они вливались в толпу городской голытьбы, целиком зависевшей от подачек властей.

Теперь о демократической власти. К выводам Виппера могу, на основе его же данных, добавить, что бюрократизация Афин возросла при демократии колоссально: одних только судебных заседателей числилось 6 тыс. (при населении Афин менее 200 тыс.).

Другой известный наш историк Сергей Соболевский 75 лет назад писал, что ввиду обилия учреждений и наплыва в них лиц, попавших сюда по жребию и всего на год, «приобретали большое значение секретари разных рангов, долго сидевшие на месте… Большей частью это были государственные рабы или граждане из бедного класса». Добавлю, что раб, пусть и государственный, зависел от начальника полностью, ибо мог быть в любой миг отправлен умирать в казенные рудники без объяснений и без возможности что-либо обжаловать.

Служба по жребию лишила бы ее всякой дееспособности, если бы от должностных лиц «по жребию» что-то всерьез зависело. На самом деле, однако, от их лица правили несменяемые чиновники. Единственным выборным лицом ко времени Перикла остался он сам, глава Афинского государства (стратег) со всеми его плюсами и минусами. С одной стороны, он привлек в город многих деятелей культуры (чем стал знаменит, но что испокон веков делали и тираны), а с другой, при нем Афины широко практиковали полное разорение союзников. Начинали Афины мирными средствами, а когда разорение порождало бунт, жестоко его подавляли — иногда с продажей в рабство всего уцелевшего населения. Да и приглашенный в Афины маэстро отнюдь не был в безопасности: его могли и изгнать, и казнить. Перикл мог лишь помочь несчастному бежать из Афин.

Финансовое могущество Афин держалось, кроме ограбления городов-союзников, на доходах от Лаврийских серебряных рудников (к востоку от Афин). В них постоянно трудилось более тысячи рабов, и никто из них не жил долее года (многих даже не выводили наверх). Так что Афинам всегда нужна была масса новых рабов-смертников — по этой и многим другим причинам Афины должны были непрерывно воевать и пользовались любым к тому предлогом. Кроме того, они стремились любыми средствами пресечь рыночную конкуренцию. Например, совсем уничтожили союзный им город Эгину — единственного конкурента в торговле серебром. Словом, какова демократия, таков и рынок. И всё это при Перикле, коего ныне историки чтут как демократа.

Наоборот, Спарта, победив Афины, ограничилась лишь требованием срыть «длинные стены» и установлением угодной ей власти. Более того, когда через год эта власть оказалась никуда не годной, Спарта позволила Афинам вернуть демократическую власть (но без военной), чем и дала им возможность войти в их золотой век — век Платона и Аристотеля.