Эволюция Кэлпурнии Тейт

Скоро я наткнулась на мистера О’Фланагана, который вытащил клетку с Полли наружу, чтобы они оба могли подышать воздухом. Мистер О’Фланаган стоял на крутом берегу прямо над колёсами плотины, удовлетворённо попыхивая сигарой, и поглядывал на реку поверх своего внушительного животика. Полли распушил хохолок и злобно уставился на меня.

– Дедушку видели? – выкрикнула я, задыхаясь.

По лицу мистера О’Фланагана было понятно: нет, не видел.

– Что случилось? – встревожился он.

Я кинулась через дорогу в редакцию газеты, рывком распахнула дверь и ввалилась в контору. Мэгги Медлин сидела за коммутатором и ела сандвич. Кажется, я её напугала.

– Дедушку не видели?

Она чуть не подавилась.

– Сегодня не видела. А что случилось?

Я стремительно развернулась и упёрлась прямо в живот мистера О’Фланагана. Оказывается, он шёл за мной.

– Кэлпурния, что стряслось? Кто-то заболел?

– Вызвать доктора? – спросила Мэгги.

Я пыталась обойти мистера О'Фланагана справа, проскользнуть слева, но он оказался проворнее. Даже странно для такого толстяка. Он схватил меня за плечи и потряс.

– Кэлпурния, что с тобой? Ты заболела? Кто заболел?

Я едва переводила дыхание. Сил больше нет. Всё. Надежды рухнули. Никому я не нужна. Раньше мы всегда были вместе. А теперь… Как так получилось? Почему я не боролась? Где же он сегодня, в этот великий день? Я всегда могла его отыскать, а сегодня почему-то не могу. Собирает коллекцию в новом, незнакомом месте? Там, где мне его не найти. В секретном месте. Только для него одного. Без меня.

Вопрос для Дневника: почему? Ответ: потому что ему надоела Кэлпурния и хочется побыть одному. Он устал с ней нянчиться. Так, Кэлпурния? Так? Точно?

– Нет, сэр, никто не заболел, – только и сумела я выдавить.

В голове засела страшная мысль. Не мелькнула ли на дедушкином лице тень неудовольствия, когда я на днях заявилась в библиотеку и помешала ему читать? А может, мама с папой с ним побеседовали? Сказали, что он оказывает на меня дурное влияние, и посоветовали переключиться с внучки на внуков? А печальная история с потерянным горошком? Конечно, я его в конце концов обнаружила, но простил ли меня дедушка за то, что я была такой дурой и умудрилась потерять место находки? Почему он похваливал мои попытки научиться вязать и готовить, когда мама накинулась на меня с домашними делами? И не утешил, увидев «Науку домоводства». Он всегда знал: настоящая наука не для меня. И вот домашняя западня захлопнулась навсегда. Я разрыдалась.

– Господи, детка, что с тобой? – мистер О’Фланаган неуклюже погладил меня по голове. – Ну, ну, не плачь. Я отведу тебя домой к мамочке.

– Спасибо, мистер О’Фланаган, со мной всё в порядке, – прорыдала я в ответ.

– Ты уверена? Выглядишь неважно.

Он вдруг помрачнел.

– К тебе… к тебе кто-нибудь приставал?

– Нет, ничего такого, я просто ищу дедушку.

Кажется, я его не убедила. Я достала платок из кармана фартука, платок моментально промок насквозь. Я плакала и никак не могла остановиться.

– Возьми, – мистер О’Фланаган протянул мне свой носовой платок. – Тебе он сейчас нужнее. Можешь оставить себе. А теперь пойдём домой к маме.

Он не оставит меня в покое, пока я не перестану плакать. Я высморкалась и с невероятным усилием постаралась взять себя в руки.

– Всё нормально, мистер О’Фланаган. Я пойду домой. Спасибо. До свидания.

Неохотно он отпустил меня. Я выбралась на улицу и потащилась домой.

Дедушка дал мне сочинение мистера Дарвина. Дал мне возможность совсем иной жизни. Ни то ни другое, оказывается, не имело значения. Мне остаётся только «Наука домоводства». Какая же я жалкая дура. Пусть все вступают в новый век, да только моя ничтожная жизнь от этого не переменится. Моя жалкая, ничтожная жизнь. Пора бы уже понять. Слёзы снова брызнули фонтаном. Платок мистера О’Фланагана промок от слёз и соплей. Оставался последний вопрос для Дневника, а потом я его закрою навсегда: что в телеграмме? Да? Нет? Дедушке придётся ответить. Я его заставлю. Он просто обязан мне сказать.

Я вытерла лицо последним сухим уголком платка мистера О’Фланагана и обернулась. Он по-прежнему смотрел мне вслед. Присматривал, чтобы я добралась до дома. Старался казаться спокойным. Хоть кому-то есть до меня дело.

Он следил за мной до угла. Я постаралась взять себя в руки, чтобы избежать дальнейших расспросов.

Мама и миссис Пертл всё ещё в гостиной. Мама разливает чай, Виола в свежем белом переднике как раз вносит лимонный кекс на серебряном блюде. Мистер Флеминг с чашкой из парадного сервиза на коленях, у ног – почтовая сумка. Кажется, он твёрдо решил не двигаться с места, пока не узнает, что написано в единственной в его жизни телеграмме из Вашингтона.

Мама подняла голову.

– Кэлпурния, что с тобой? Нашла дедушку?

– Со мной ничего. Нет, не нашла.

– Простите, мэм, – вмешалась Виола. – Мне кажется, капитан Тейт в сарае на заднем дворе.

Виола упорно не желала называть место, где работает дедушка, ни лабораторией, ни хижиной, где раньше жили рабы.

В сарае? То есть в лаборатории?

Мама нахмурилась.