Эволюция маггла (СИ)

Беллатрис Блэк, родилась 3 июня 1951 года, помолвлена с Рудольфусом Лейстрейнджем. По слухам, сугубо по желанию их родителей. Отсутствие детей и, со слов очевидцев, крайняя холодность пары говорит о том же. Крайне преданна Гонту, и это вызывает очевидные вопросы. Навроде того, а не промыл ли он ей мозги? Потому как понять восхищение, даже любовь, можно, но одержимость совсем другое дело, особенно если учесть, что Воландеморт широко известный в узких кругах легилимент. Но пока что мне до нее не добраться, так что приоритет вербовки низкий.

От мыслей меня отвлек совсем не начавший двигаться поезд, а шквал эмоций, который перебил даже ту какофонию детских и подростковых эмоций надежды, грусти, ностальгии, радости, похоти, влюбленности и прочих прелестей молодости. И эмоции эти были далеки от положительных. Страх, ужас, безнадега и буквально эмоциональный крик о помощи. Раздавался он из соседнего вагона, где сидели, если я не ошибаюсь, пятикурсники. Сам я к более старшим попал: шестому курсу, которых было гораздо меньше, и потому в мое купе хоть и заглядывали, но никто пока не сел. Наверняка пошли к своим, уже сложившимся компаниям. Между вагонами было вполне удобно ходить через сцепку, так что выходить лишний раз мне не пришлось. Моя задняя точка чувствовала проблемы, но не откликнуться на помощь, когда можешь помочь? Как я могу после этого называть себя учеником Хаято и Финеаса? Для чего я вообще, как безумный, набирал свою силу? Как раз вот для таких моментов, так что сомнения у меня как появились, так и сразу исчезли. Дверь, откуда раздавались эмоции, была третьей по счету, и на ней были запирающие и заглушающие чары. Причем не простые, а какие-то хитрые, которые простой финитой не снимаешь. Зато от финита максима они слетели как родные, и тут же я услышал разговоры за дверью.

— Хватит ломаться, грязнокровка! Или хочешь, чтобы следующий рейд нашего Лорда был по душу твоей семейки магглов, Макдональд? — ломающимся голосом произнес, выплевывая гласные, какой-то подросток.

— Нет, нет, я все сделаю, только не трогайте их, — ответила плачущая девушка. Ну все, я иду бить морды.

Распахнув дверь купе, я увидел следующую картину. Несколько дегенератов разложили уже полуодетую девушку в центре прохода. Двое держали ее за руки, а еще один раздвигал ноги. Четвертый же уже расстегивал ширинку с предвкушающей улыбкой. Меня увидеть никто не ожидал, так что все получили по невербальному оглушению, после чего я закрыл дверь и закидал ее такими чарами, что все проходящие даже не будут замечать, что она здесь. Объяснения, угрозы мамками и папками или повышение моего эго за счет унижения малолетних дегенератов мне не нужно. Я уже и так все понял даже без истинного зрения, которое показало, что передо мной реальное гнилье с меткой, потерявшее всякие берега. Так как девчонке передо мной не больше тринадцати, да и самим ублюдкам где-то четырнадцать-пятнадцать лет. Призвав перстнем свой чемодан, я выставил коэффициент 1 к 1000 и закинул их за шкирку внутрь. Девчонке же починил одежду и, удалив последние, не очень приятные минуты из ее памяти, внушил ей, что она просто уснула. Я ее спас, так что такую вольность могу себе позволить, да и если на нее надавят родителями, она и меня, своего спасителя, может сдать. Так, в себя она придет минут через пятнадцать, а вот хватятся ли ублюдков? По всему выходило, что нет, если они заранее не подготовились. Поезд едет около восьми часов, а значит у меня есть около восьми, нет, пусть будет семи тысяч очень интересных и познавательных часов с малолетними насильниками. Это даже как-то долго, мне столько не надо, так что выставил коэффициент поменьше, ради экономии и отправился внутрь. Как и полагается, попавшие сюда чужеродные объекты оказались в стазисе.

— Ой, а это кто? — естественно, Доротея была тут как тут.

— Это… Скажем так, неприятные люди, — я не хотел, чтобы она видела, что будет происходить дальше. — Ты уже выучила, что я тебе задал?

— Ой, забыла! Но я все сделаю, честно-честно, — девушка убежала наверх, но в большей степени потому что почувствовала часть пробившихся через барьер эмоций. После такой связи общение с обычными людьми кажется кастрированным. Кстати, о кастрации, неплохая же идея, но это тоже пока откладывается на потом. Сначала раздел их догола: мало ли какие на них артефакты следящие или еще что? После этого вывел из стазиса, посадил на трансфигурированные из воздуха стулья и начал приводить их в сознание. По очереди невербальный энервейтом.

— Что? Где я? — первым был худощавый парень с длинным носом и коротким ежиком рыжих волос.

— Вопросы здесь задаю я. Кто ты такой? — конспирации ради я накинул на себя иллюзию мантии с глубокими капюшоном, в глубине тьмы которой таятся два янтарных глаза.

— Амикус Кэрроу. Да ты знаешь, кто я такой? — начал хорохориться он, но я чувствовал его страх. Но я не был из тех людей, которым он нравится. Липкий, холодный страх, будто в навозную кучу вляпался. Нет, не понять мне темных магов, которые с этого балдеют.