Эволюция религиозных верований. Курс лекций (1927–1928)

Я начну свой анализ с этого самого маленького существа, человекообразного существа, которое живет внутри предмета, и потом уже перейду к тем существам, которые живут внутри больших предметов стихийного типа. Между прочим, на этой стадии мы видим, что каждый предмет домашнего обихода: лампа, веник, метла, бочка, они содержат в себе такой живущий в них дух. Причем этот дух может изображаться двояко: или в виде маленького духа, который вскакивает и выскакивает, или в другой форме по принципу перевоплощения, потому что старый принцип тоже не исчезает. Прежде всего, приведу ряд загадок. Загадки – это есть остаток древнейшего фольклора, который включает в себя даже в современности не только подход одухотворения, анимизма, но и подход олицетворения. Например, «крутится, вертится, в угол становится» – веник. Это подход олицетворения. Также в легендах мы встречаем такое представление. Вот, например, сказание о колдуне и об его ученике. Колдун произносит слово, и действие этого слова такое, что веник, метла, стоящая в углу, превращается в живое существо, вырастают плечи, голова, руки, берет ведра и идет по воду. Приносит воду, выливает в ушат, раз, другой и затем становится опять в угол. Ученик подслушивает это слово и в отсутствие колдуна произносит его. Метла действительно оживает, приобретает руки, идет по воду, раз, другой, третий, четвертый, бочка уже полная, и надо теперь обратно расколдовать, но он забыл слово. Начинается потоп, он вне себя выскакивает на улицу, кличет колдуна, тот произносит слово, и метла становится в угол. Это такая же магическая сторона, как и в шаманстве. Я только хочу этим подчеркнуть, что обыкновенные домашние вещи, такие как веник, могут оживать и становиться живыми существами. У чукоч и гиляков я встречал такие же рассказы, когда домашние предметы оживали, причем они нисколько не придавали им человекообразной формы. Это очень рельефно, у них ночной горшок оживает, но все-таки сохраняет свою внешнюю природу горшка, а здесь метла оживает и приобретает человекообразную форму.

Между прочим, в «Синей птице» Метерлинка появляются душа хлеба, душа сахара и душа воды. Так как Метерлинк, очевидно, в анимизме не вполне разбирался, то у него все это получило форму одухотворенную. Но надо сказать, что все же воображение победило, и то, что показывается в драме, – это одно, а что написано – это другое. То, что показывается, – это соответствует олицетворению. Так, душа хлеба появляется в виде толстой булки, и, когда дети просят хлеба, она отрезает у себя из-под живота и дает им. Душа сахара появляется в виде длинного пальца, сделанного из леденца, и, когда дети просят сахару, она отламывает им палец. Этот подход не анимистический, потому что у духов вообще нет пальцев из леденца. Эта двоякая вещь показывает, что, с одной стороны, это мышление имеет характер первоначального антропоморфизма, а с другой стороны, для детей даже духи сохраняют материальное существо.