Эволюция сознания в документах

Дети мои дети! Было вас аж двое и так мало вам удалось побыть, не больше 4-х месяцев с момента появления одной из ваших половинок на конце моего члена где-то в глубине живота вашей мамы. Нет, не так. Один ты был мой, не знает никто, девочка вышла бы из тебя или мальчик. Но, наверняка, ребенок был бы очень мил. Весь в папу. Или в маму. Но ничего не вышло. Единственное, чем могу тебя утешить, что вырезали тебя без всякой злобы. Просто - чик! - и маме стало больно, а тебе, наверно, даже и нет. Интересно, было ли тебе холодно? И куда он (она) тебя дел (дела)? Может спустил (спустила) в унитаз, а может выбросил (выбросила), завернутого в "Вечерний Киев", на помойку, где ты начал тихо гнить, а сгнил окончательно, по всей вероятности, не тут же, а на городской свалке. Но значительно интереснее было бы, если бы он (она) спустил (спустила) тебя в унитаз. И ты бы стремительно несся в темноте среди таких же неудачников, никому не нужных. Ты не против, если я назову Вас отверженными? Я думаю, тебе все равно. И вот вы неслись в темноте по быстрым трубам, перескакивая из более узких в более широкие, все замедляя свой бег, т.к. известно, что в более узких трубах жидкость движется гораздо быстрее, чем в широких. Но все равно вы двигались довольно быстро, а становилось вас все больше - из боковых стоков появлялись все новые товарищи по несчастью, такие же розовые и гладкие, как ты. Кровь ваша была смыта и смешалась в самом начале путешествия, к сожалению, я думаю, не очень долгого. Но с самого момента попадания в унитаз ты приобрел массу кровных сестер и братьев, точнее говоря, товарищей среднего пола, состоящих в кровном родстве. Огромная, хотя и недолговечная семья. Всех вас съели рыбы. Так жаль. Лично я против тебя ничего не имел, хотя это, скорее всего, и усложнило бы мое положение в так называемом "обществе". А что общество? Лицемеры и негодяи. Придумали, что жить в обществе и быть от него свободным невозможно. И вот ненавидят друг друга, а я ненавижу их, хотя никто об этом и не знает, а тебя зато люблю, хотя ни разу и не видел. Вот так. Ты не горюй. Может быть, это даже и к лучшему, что тебя съели рыбы, а то бы вырос из милого ребенка в порядочную сволочь ("Москвич", дача, трое детей, - тоже в будущем порядочные сволочи, - любовница и закормленный пес, не знаю какой породы). Ну, а брательник твой, или сестра, как там, в принципе тоже частично мой ребенок, одна половина у него общая с тобой, значит, наполовину он мой, нет, впрочем, он скорее всего был бы моим отдаленным родственником, и я ходил бы к нему занимать деньги, а потом отдавать при случае (если будет работа). А может и совсем наоборот - он будет занимать деньги у меня, так как будет совсем бестолковый - весь в маму. Даже не может, а точно! Мама твоя, должен я тебе сказать, совсем бестолковая. Непрактичная. У нее серая юбка - чтобы не пачкалась, хотя это говорит, казалось бы, именно о практичности, но это не так. Вот я, к примеру. У меня штаны тоже серые, чтобы не было видно, что грязные, и в то же время я абсолютно непрактичный человек. Иногда не могу даже связать пару слов. Но сегодня ничего так идет. И вообще, если бы тебя не выбросили гнить на помойку, я думаю, ты был бы доволен своими родителями. Ей Богу, это не моя вина, что тебе сделали харакири. Есть такой разряд людей в белых халатах. Они гордо называют себя врачами и любят делать харакири маленьким, совсем маленьким детям, а был такой человек Бармалей, так он врачей не любил и даже убивал. Но эта, прости меня, дорогой, за выражение, общественность, его не поддержала, и в Африке принялся хозяйничать некий Айболит, сам злостный врач. Обманом он втерся в доверие к обезьянам, излечив их при помощи касторки от запоров. И они ему поверили. А что теперь делают потомки этого злодея с бедными обезьянами? Они режут их на куски, утверждая, что делают это во имя науки, они запускают их в космос только для того, чтобы, убедившись, что бедная обезьяна протрезвела (трезвая обезьяна в ракету ни за что не полезет), ввести корабль в плотные слои атмосферы, а это значит только то, что бедная обезьяна сгорает живьем. Теперь ты понимаешь, в чьи руки попал? Ты попал в руки половых маньяков, мой мальчик. Их хлебом не корми, а дай засунуть руку по самый локоть во влагалище. Господи, какая мерзость! Поверь, я ничем не мог вам помочь, я готовился к экзаменам на аттестат зрелости, у меня не было времени даже почитать газету. И вдруг узнаю, что ты через посредство этого дьявольского изобретения, унитаза, давно уже купаешься в холодных водах Стикса. Ну что мне оставалось делать? Я с трудом встретил вашу (тогда еще только твою) маму и сказал, что все, мол, в порядке, поступила ты правильно и т.д., не говорить же ей: что ты, дура, наделала, мы бы назвали его Семеном или Валентиной. После драки кулаками не машут, вот и я не стал. Только водочки выпил и все (за твое здоровье). Ну, а как там? Правду ли говорят, что у Бога вместо головы качан капустный? Я этим басням не верю, но иногда шальная мыслишка нет-нет, да и проскочит:"А что, если и вправду?..." Будет время, черкни пару строчек. Это письмо я передаю со своим очень хорошим знакомым, я бы даже сказал другом детства, так что ты уж там, как сможешь, устрой его, чтобы, знаешь, и работа была по специальности, и делать ничего не надо было; ну, а пока досвиданья.