Эволюционер из трущоб. Том 2

— Зля я тебя спас. Надо было дать подохнуть, тогда бы не плишлось, лезть в чёлтову леку-у-у! — бухтел я, расстёгивая рубаху, но капитан был не намерен всё это выслушивать. Он схватил меня подмышки, и побежал к воде. — Отпусти меня, макака-пелелосток! — заорал я за секунду до того, как Гав забросил меня на середину реки.

Ледяная вода обожгла кожу и сбила дыхание. Я вынырнул и стал грести к берегу, на котором самодовольно улыбался Гаврилов. Как только я попытался выплыть с глубины и достать до дна, спецназовец тут же заскочил в воду и оттолкнул меня подальше.

— Я сказал, плывём против течения.

— А я сказал, что сейчас отмоложу тебе яйца! — возмутился я и использовал морозный покров.

Тупая была идея. Вода вокруг меня замёрзла, сковав меня льдом со всех сторон, только голова осталась на поверхности. А в следующую секунду ледышка перевернулась, и я скрылся под водой. Если бы не Гаврилов, то я бы так и утонул. Он вытащил меня на берег и разбил лёд голыми кулаками. Ледышки осыпались на траву, и я, надувшись, выдавил из себя.

— Спасибо за спасение. Считай, что мы квиты.

— Принимается, — усмехнулся капитан. — А теперь — живо в воду, и плыви против течения. Так ты согреешься и быстро разовьёшь мышцы всего тела. Миха, ты пойми, я ж не просто так тебя заставля… — договорить он не успел, я молча поднялся и отправился выполнять приказ.

Если вы никогда не плавали против течения, то рекомендую попробовать. Очень утомительное занятие. Уходила уйма сил, чтобы оставаться на месте, а чтобы двигаться вперёд, приходилось выложиться на полную. Когда я окончательно выдохся, Гав разрешил выбраться на берег.

— Отдохни пару минут и идём домой. Завтракать, — сказал он по-отечески. — Хорошо потрудился сегодня. Хотя дури в твоей голове, конечно, немерено.

— Как и в твоей, — ухмыльнулся я.

— Что есть, то есть, — ответил он и улыбнулся.

— Можно личный воплос?

— Спрашивай. Если смогу, отвечу, если не смогу — то пошлю нахрен, — весело сообщил Гав и внимательно уставился на меня.

— Тебе моя мама нлавится? — спросил я в лоб.

Капитан тут же покраснел.

— Я смотрю, кто-то тут слишком умный, да? — с угрозой в голосе проговорил Гав.

— Ага. Есть такое, — самодовольно заявил я. — Знаешь. Я не плотив, чтобы ты стал моим новым отцом.

Говоря это, я и сам не понимал зачем поднял эту тему. Может, пытался сделать жизнь мамы немного радостнее? А может, действительно уважал Гаврилова и не отказался бы от того, чтобы такой человек был моим отцом. Ведь настоящего я так и не видел вживую, только жил с последствиями его дурости. Услышав мои слова, капитан смутился ещё сильнее. Он поднялся с земли, отряхнулся и пошел в сторону дома.

— Может, ты и не против. А вот Архаров за такое по голове точно не погладит. Мама у тебя и правда красивая, но ради неё я в петлю не полезу, — сказал он, не оборачиваясь.

— Дулак, — констатировал я.

Гав в Михайловске инкогнито, мою маму тут никто не знает. Так чего он боится? Боится привязаться к ней, или что? Как бы там ни было, назад мы пошли молча. Когда впереди показался наш новый дом, я почувствовал неясную тревогу. Опять звериное чутьё разыгралось.

Глава 15

Гаврилов едва успел распахнуть калитку, как в ту же секунду был атакован. Дикая кошка пронеслась через весь двор и со всего размаха ударила когтистой лапой, метя в щеку капитана. Спецназовец, не моргнув и глазом, перехватил руку моей мамы и непонимающе уставился на неё.

— Скотина! Я думала, Мишку украли! Кто тебе разрешал его уводить без спросу⁈ Тварь! Пусти меня, обезьяна безмозглая! — голосила Елизавета Максимовна, пытаясь вырваться из стальной хватки капитана.

А Гаврилов натурально завис. Сразу было понятно, что он не силён в любовных делах и не понимает, что ему делать. Мама в чём-то права, со стороны он и правда выглядит, как обезьяна.

— Успокойся. Мы всего лишь… — начал было Гав, но мама решила пнуть его промеж ног.

Капитан увернулся и дёрнул маму на себя, заключив её в объятьях. Елизавета Максимовна смутилась, покраснела. Речь стала сбивчивой, а взгляд метался от глаз Гаврилова до его губ.

— Ты, ты, ты что себе позволяешь? Я вообще-то замужняя девушка, — робко сказала мама.

Тут Гаврилов осознал, что сделал, и сам залился краской. Дров в огонь подбросил сосед, выглянувший из-за забора.

— Стасик, вы это, не при людях хоть жамкайтесь. Я понимаю, что дело молодое. Горячие и всё такое. Но хоть в дом зайдите. Ну и не при мальчонке, а то как-то не по-людски, — пристыдил он парочку, отчего я не сдержался и заржал.

Гаврилов растерялся и, не зная как на это реагировать, выпустил мою маму из объятий. Елизавета Максимовна поправила платье, возмущённо фыркнула, глядя то на старика, то на капитана, а после схватила меня за руку и поволокла в дом.

— Миша, идём. Тебе нужно покушать.

Тянула она меня слишком быстро, я то и дело спотыкался и мог рухнуть на землю в любую секунду. За спиной раздался голос старика.

— Хорошую бабу ты себе нашел. Красивая, глаз не отвесть. А ещё и темпераментная. Ух! С такой не соскучишься! — заявил сосед дядя Коля.

Мы ворвались в дом, и мама с грохотом захлопнула дверь.