Евпраксия

   — Избави бог, избави бог, — непривычным для себя тоном воскликнул маркграф. — Мы ни в чём не виновны. Они сами на себя наложили руки. Я открою вам тайну, которую должен был унести в могилу. В своей болезни государыня Берта виновата сама. Она пребывала в любовной связи с графом Любером. Однажды слуги императора, которые следили за Бертой по его воле, выследили государыню во время прелюбодеяния. И они так усердно наказали прелюбодеев, что перестарались: граф был убит, а государыня потеряла рассудок. Я тогда встал на сторону государыни. Я рвал и метал от негодования и, если бы имел право вызвать Рыжебородого на поединок, сделал бы сие не задумываясь. А тут в Кёльне появился ваш супруг. Его вызвала государыня, дабы просить о мщении. Он дал клятву отомстить императору и, взяв в оружейной зале стилет, пришёл ко мне, дабы я просил императора принять вашего супруга.

   — И что же?

   — Нет, большего вы от меня не услышите. Я боюсь, что тайное станет явным, и тогда меня ждёт топор или виселица.

   — И правильно делаешь, граф Деди, что сомневаешься во мне.

   — Да, да, сомневаюсь. Но я не трус, не трус! — закричал Деди. — И честь для меня превыше всего. Я согласился быть пособником маркграфа Штаденского. Я отобрал у него ненадёжный стилет и дал яд, показал кубок, в который он должен был высыпать снадобье. Но быть же такому несчастью: рассеянный Генрих подал Рыжебородому свой кубок! Как случилась эта роковая ошибка, теперь уж никому не ведомо. Да мне уже всё безразлично. Ведь если вы уедете в Киев, мне всё равно грозит смерть.

Маркграф говорил с такой искренностью, что не искушённая в лицедействе Евпраксия поверила ему. Откровение Деди даже смутило княгиню. Орла подумала, что он страшно рискует, делясь с нею тайной. Что, если орла станет супругой императора? Однако Евпраксия не была лишена здравого смысла. Она подвергла сомнению исповедь маркграфа Деди. И всё-таки пришла к выводу, что он не нарушит волю императора и не отпустит её на Русь. Сказала:

   — Хорошо, маркграф, дай мне подумать до полудня.

   — Я и сам был намерен предложить вам то же, — согласился Деди. — К тому же у вас есть с кем посоветоваться. Позовите князя Вартеслава, он не толкнёт вас на ложный путь.

   — В таком случае скажите Вартеславу, чтобы поднялся ко мне, — попросила княгиня.

   — Исполню, — ответил Дели и с поклоном ушёл из покоя.

Прошло не меньше четверти часа, когда появился Вартеслав. Евпраксия за это время открыла послание императора, прочитала и удивилась, что маркграф передал сто слово в слово. И вновь россиянка почувствовала гордость. Лесть Генриха IV щекотала её тщеславие. Да и какая бы женщина не смутилась от предложения стать императрицей. Вартеслав пришёл с расстроенным видом.

   — Ты знаешь, сестрица, что над нами стоят пятьдесят воинов. И они охотятся за нашим имуществом, шныряют по возам. И если бы я не пресёк их пронырство, они добрались бы до большого сундука.

   — Ах, что там сундук, братец! Помоги мне разобраться в другом. — Евпраксия подала Вартеславу бумагу. — Вот, почитай. Император ищет меня.

Вартеслав прочитал послание и положил сто на стол, усмехнулся.

   — Этот Рыжебородый добьётся своего.

   — Ты думаешь, что я соглашусь?

   — Я думаю о том, что Генрих Четвёртый не выпустит тебя из державы. Иначе он прислал бы одного гонца с этим признанием, а не пустил бы вдогон полусотню во главе с Деди. Эта гончая псина добычи не упустит.

Что же мне делать, любезный братец?

   — Тут только два пути, а третьего нет. Либо ты дулю показываешь императору, либо в Днепре тебе больше не купаться.

   — Ты думаешь?

   — Думай не думай, а золотое яичко не высидим.

Глаза Евпраксии засверкали дерзостью.

   — Нет, я этому Рыжебородому покажу всё-таки дулю!

   — Лучшего не придумаешь, сестричка! Я бeгy собираться в путь! — И Вартеслав скрылся за дверью.

На дворе он велел возницам выезжать к воротам. А увидев маркграфа Деди, подошёл к нему.

   — Маркграф Саксонский, ты северянин, я — тоже. Не будешь же ты стоять на моём пути?!

   — Не буду, князь. Отравляйся не мешкая. И это лучше всего для тебя.

   — Я уезжаю вместе с сестрой, — твёрдо сказал Вартеслав. Он увидел, что на дворе появилась княгиня, крикнул: — Евпракса, садись в колесницу. Мы готовы в путь.

Фаворит императора хитро улыбнулся. Он знал, что ему ничто не помешает исполнить волю государя, и спокойно наблюдал, как покидали двор колесницы, повозки, десять воинов Вартеслава. Они проехали метров триста, когда Деди дал команду воинам двигаться следом и сам поднялся в седло. Деди знал, что за восточной окраиной Мейсона есть развилка дорог. Главная убегали на утреннее солнце, другая — тянулась на полдень. Там, на этой развилке, маркграф и задумал выполнить волю императора. Он пустил свой отряд рысью, догнал поезд Вартеслава и Евпраксии и умелым маневром рассёк его на две части. Два десятка воинов окружили колесницу Евпраксии и повозку с большим сундуком на ней и повернули лошадей на южную дорогу. Остальные тридцать воинов, не давая никому из спутников Вартеслава опомниться, погнали их коней на восток.