Евразийская империя. История Российского государства. Эпоха цариц

Человеколюбивая государыня требовала от следователей, чтобы они действовали уговорами, привлекали себе в помощь красноречивых священников, способных побудить преступника к чистосердечному признанию, и только если уж попадется совсем упрямец, тогда, делать нечего, прибегать к пытке – но с наименьшим кровопролитием. Матушка-царица очень боялась неопытности палачей, которая может привести к членовредительству, и дозволила пытать арестантов только в больших городах, где имелись хорошие специалисты.

Впрочем, иронизировать тут незачем. Хоть истязания при Екатерине не исчезли полностью, но этот метод дознания стал теперь чем-то исключительным – уже немало. По крайней мере вышел запрет применять пытки к несовершеннолетним.

Еще один «плод просвещения», отчасти затронувший широкие слои населения, – первая попытка организовать всероссийскую систему медицинской помощи. Еще в 1763 году Екатерина создала в столице Медицинскую комиссию, а провинциях – органы «общественного призрения», чтобы ведать больницами, сумасшедшими домами и прочими «богоугодными заведениями». Каждому уездному городу теперь полагался хотя бы один казенный врач. Их не хватало, поэтому приглашали иностранцев и стали выпускать больше отечественных лекарей. Учреждены были и аптеки.

По истории с Чумным бунтом 1771 года видно, что эта система пока плохо работала даже в Москве, и все равно лучше было такое здравоохранение, чем никакого.

Большим событием в истории отечественной медицины стал самоотверженный поступок царицы, которая в 1768 году первой в России привила себе оспу.

Это новое средство борьбы с болезнью, веками убивавшей и уродовавшей людей, еще не получило полного признания и в Европе. Вакцинации пока не изобрели и для профилактики делали вариоляцию, заражая организм натуральной оспой. Операция не всегда проходила успешно, случались и смертные исходы, поэтому от Екатерины требовалась изрядная смелость.

«Весной прошлого года, когда эта болезнь свирепствовала здесь, я бегала из дома в дом, целые пять месяцев была изгнана из города, не желая подвергать опасности ни сына, ни себя, – рассказывала потом императрица. – Я была так поражена гнусностию подобного положения, что считала слабостию не выйти из него. Мне советовали привить оспу сыну. Я отвечала, что было бы позорно не начать с самой себя и как ввести оспопрививание, не подавши примера?»

Государыня сделала прививку от заболевшего крестьянского мальчика, который за это получил дворянство и фамилию «Оспенный» (герб – оспенная язва). Сенат объявил поступок царицы «великодушным, знаменитым и беспримерным подвигом». Главное же, что по городам стали открываться «оспенные дома» и оспопрививание стало понемногу распространяться. Детская смертность от оспы, уносившая раньше каждого седьмого ребенка, начала сокращаться.

Что касается просвещения в самом прямом смысле слова, то есть образования, то его успехи ощущали лишь привилегированные сословия. Учить грамоте крестьян и городскую бедноту никто не собирался, да и где было бы взять столько учителей?

На ниве образования произошло два примечательных сдвига.