Евразийская империя. История Российского государства. Эпоха цариц

Как и ее предшественники, Анна увлекалась охотой, но по грузности и лени охотилась своеобразно: прямо в дворцовом парке убивала зверей, которых специально сгоняли туда загонщики, а то и просто палила из окна. Генерал-аншеф Петр Панин, в юности бывавший в дворцовом карауле, вспоминает, что царица «получила охоту к стрелянью из ружей и толикое искусство приобрела в оном, что не токмо метко попадала в цель, но наравне с лучшими стрелками убивала птиц на лету. Сею забавою, вовсе неприличною женскому полу, долее и почти до кончины своей занималась». В комнатах у подоконников всегда стояли заряженные ружья, каковых в личном пользовании ее величества насчитывалось более двухсот, не считая пистолетов.

Подобным образом – стрельбой и убийством живности – государыня боролась с главной своей бедой: скукой. Государственными заботами она занималась мало и неохотно, а досуга имела много и тратила его соответственно своим вкусам. Вкусы эти были вульгарны. Царицу окружал целый штат шутов и шутих, она любила с их помощью покуражиться над придворными, да и сами «дураки» иногда становились мишенью жестоких шуток. Исследователь придворных забав веселой государыни С. Шубинский рассказывает: «Всякий раз, как императрица слушала обедню в придворной церкви, шуты ея садились в лукошки в той комнате, чрез которую ей нужно было проходить во внутренние покои, и кудахтали, подражая наседкам. Иногда государыня заставляла их становиться гуськом, лицом к стене и, по очереди, толкать один другаго из всей силы; шуты приходили в азарт, дрались, таскали друг друга за волосы и царапались до крови. Императрица, а за ней и весь двор, восхищались таким зрелищем и помирали со смеху».

Но профессиональных шутов Анне было мало. Ей, не знающей чем себя занять, все время хотелось, чтобы вокруг плясали, пели или просто без умолку болтали. Говорливые приживалки, должно быть, помогали царице заполнить внутреннюю пустоту. Их специально доставляли ко двору издалека. «У вдовы Загряжской Авдотьи Ивановны в Москве живет одна княжна Вяземская, девка, – слала императрица указ московскому генерал-губернатору, – и ты ее сыщи и отправь сюда, только чтоб она не испужалась: то объяви ей, что я ее беру из милости, и в дороге вели ее беречь, а я ее беру для своей забавы: как сказывают, что она много говорит». Или же срочно требовала прислать из кабака говорящего скворца, про которого ей кто-то рассказал. Или приказывала списать слова потешной песенки, которую распевали крестьяне в какой-то деревне. Туда несся нарочный, наводил на всех страху, возвращался во дворец с драгоценной добычей. Текст этого шедевра сохранился и дает представление об Аннином чувстве юмора.[1]