Евразийская империя. История Российского государства. Эпоха цариц

Петр Иванович Шувалов. Г. Шмидт

Другим большим человеком «сонного» царствования был старший брат Петра Шувалова граф Александр Иванович, сенатор, конференц-министр и, что важнее всего, начальник Тайной канцелярии, сменивший на этом посту умершего в 1747 году старика Ушакова. Новому главному устрашителю было далеко до предшественника – отчасти из-за того, что времена перестали быть страшными, а отчасти по личным качествам. Александр Шувалов был вяловат, простоват и, кажется, не очень умен. По должности он участвовал во всех секретных государственных делах и подковерных интригах, но скорее в роли исполнителя. Из всех Шуваловых он слыл наименее бойким. «Александр Шувалов не сам по себе, а по должности, которую занимал, был грозою всего двора, города и всей Империи; он был начальником инквизиционного суда, который звали тогда Тайной канцелярией», – вспоминает Екатерина II, для которой граф, лицо которого дергалось от нервного тика, так и остался «человеком с отвратительной гримасой», не более.

Шуваловское изобретение

Имелся еще один Шувалов, Иван Иванович, кузен предыдущих, много их моложе. Он вышел в значительные персоны позже, с 1749 года, когда императрица взяла этого юного камер-пажа в любовники и привязалась к нему так крепко, что даже Разумовскому пришлось отодвинуться.

Новый фаворит повел себя необычно. Он отказался от графского титула и не пожелал расти в чинах, а вместо правительственной карьеры предпочитал покровительствовать наукам и искусствам. Это Ивану Шувалову страна обязана Московским университетом (1755) и Академией художеств (1757).

Ломоносов, чьим покровителем был Шувалов, воспел меценатскую деятельность вельможи в неуклюжих виршах:

Толь многи радости, толь разные утехи
Не могут от тебя Парнасских гор закрыть.
Тебе приятны коль российских муз успехи,
То можно из твоей любви к ним заключить.

Увы, вопросами государственной политики этот во всех отношениях приятный молодой человек занимался менее увлеченно, чем музами и просвещением, хоть и обладал очень серьезным влиянием, особенно в последние годы жизни Елизаветы.

Одним словом, милые сердцу ее величества люди либо не желали тащить бремя управления, либо не имели к тому настоящих способностей. С точки зрения внутренней политики, оно, вероятно, было только к лучшему – Россия неплохо существовала, когда ее предоставляли самой себе. Но главным направлением деятельности всякой империи является внешняя политика, и здесь без опытного штурмана обойтись было невозможно.

В этой сфере Елизавета опять пошла по стопам Анны Иоанновны, которая доверила иностранные дела человеку хоть и неблизкому, но полезному (барону Остерману). Завела себе собственного Остермана, только русского, и новая царица. Им стал Алексей Петрович Бестужев-Рюмин, который, собственно, и был главным «управляющим» российской политики на протяжении многих лет.