Евразийская империя. История Российского государства. Эпоха цариц

Попытки приобщить наследника к российским государственным делам были тщетными. В восемнадцать лет он был введен в состав Конференции, высшего правительственного органа, но скучал в нем – зато с большим увлечением, дважды в неделю, заседал с министрами своего крошечного герцогства, которым управлял с расстояния в 2000 километров.

Имея возможность командовать настоящими армейскими соединениями, Петр предпочитал муштровать на прусский манер свою карманную голштинскую воинскую команду, а еще лучше – играть в солдатики с дворцовыми лакеями. Он обожал всякие мелкие шалости и проказы, в церкви передразнивал священников, скакал по дворцу на одной ножке, эпатировал своими выходками придворных дам, а однажды провертел в стене дырку, чтобы подглядывать за императрицей. Та, рассказывают, горько плакала, видя, каков у нее наследник.

Впрочем безжалостные оценки Петра Федоровича, каковых сохранилось великое множество, не следует воспринимать с абсолютным доверием. Почти все они относятся уже к времени Екатерины, которой было выгодно изображать свергнутого супруга ничтожеством и идиотом. Как мы увидим, действия Петра III в качестве императора не соответствуют этому установившемуся образу. И все же нужно сильно постараться, чтобы выудить из воспоминаний современников что-то положительное об этом царе-неудачнике. Князь Щербатов пишет, что Петр был «одарен добрым сердцем»; еще он отличался хорошей памятью и мог без запинки перечислить всех русских государей, начиная с Рюрика; знал несколько языков (хоть по-русски изъяснялся неважно); не любя отвлеченные науки, охотно изучал дисциплины практические вроде фортификации или баллистики, в чем был очень похож на своего великого деда. Вот, пожалуй, и все достоинства мужа, который достался Екатерине.

Сначала он пытался превратить жену в соучастницу своих ребяческих забав: учил делать манипуляции с ружьем, стоять на карауле, играл с нею в карты и в солдатики. Если бы целью Екатерины было супружеское счастье, она, вероятно, отнеслась бы ко всему этому с умилением, но, как мы помним, целью честолюбивой девушки являлась не любовь, а величие. Инфантилизм мужа вызывал у великой княгини только презрение. Меж ними возникло отчуждение, постепенно перешедшее во враждебность. Понадобилось чуть ли не десять лет, чтобы этот брак выполнил свою династическую задачу – произвел наследника. В 1754 году родился мальчик (ходили и до сих пор ходят слухи, что настоящим отцом был камергер Салтыков). Императрица велела назвать младенца Павлом и забрала его к себе. Екатерине разрешалось видеться с сыном редко, в присутствии государыни. Таким образом, ни настоящей жены, ни настоящей матери из молодой женщины не получилось. Рождение сына не улучшило, а ухудшило ее положение. Теперь она исполнила свою функцию и стала никому не нужна. Третируемая мужем и царицей, окруженная наушниками и ябедниками, она вела печальное, полное унижений существование – и так длилось целых 18 лет.

Единственным утешением Екатерины (пока она не научилась заводить любовников) было чтение книг, питавшее ее ум и стимулировавшее, казалось, несбыточные мечты о великих деяниях. Начинала она с романов, потом перешла к чтению серьезному, сформировавшему ее взгляды. Это были в первую очередь сочинения французских просветителей: Вольтера, Монтескье, Руссо, Дидро, Д’Аламбера. «Никогда без книги и никогда без горя», – так описывала она свою уединенную жизнь.

Вела себя при этом великая княгиня очень умно – старалась со всеми ладить, была скромна и тактична, скрытна, осторожна, демонстративно набожна и патриотична. Сама она пишет об этом следующим образом: «Я не обнаруживала предпочтения ни в какую сторону, ни во что не мешалась, показывала всегда ясный вид, много предупредительности, внимания и учтивости ко всем, и так как я от природы была очень веселого нрава, то с удовольствием видела, что день ото дня приобретала более привязанности в публике, которая смотрела на меня как на интересную и неглупую молодую особу. Я оказывала большое почтение к моей матери, беспредельную покорность императрице, глубокое уважение к великому князю и прилагала величайшее старание снискать любовь публики».