Евреи, конфуцианцы и протестанты. Культурный капитал и конец мультикультурализма

В статье «Формы капитала»[30] Бурдье выделяет три подтипа культурного капитала: инкорпорированный (embodied), объективированный (objectified) и институционализированный (institutionalized).

 Инкорпорированный культурный капитал составляют как сознательно приобретенные, так и пассивно «унаследованные» свойства человеческого «я» (где «наследование» понимается не в генетическом смысле, а как приобретение в течение длительного времени и, как правило, от семьи через социализацию, традицию и культурные влияния). Лингвистический капитал – владение языком – есть форма инкорпорированного культурного капитала.

 Объективированный культурный капитал состоит из физических объектов, находящихся в собственности, таких как научные приборы и произведения искусства. Эти культурные блага могут передаваться и ради получения экономической прибыли, и с целью «символического» выражения культурного капитала, приобретению которого они способствуют.

 Институционализированный культурный капитал заключается в институциональном признании культурного капитала, которым владеет индивид, чаще всего в форме дипломов и аттестатов о получении образования.

Хотя все эти идеи весьма ценны, Бурдье не выявил структур, которые дали бы возможность сравнительной оценки различных культур, – по крайней мере мне не удалось их у него найти. К счастью, это сделали другие.

Дезагрегирование «культуры»

В 1999 г. аргентинский ученый и журналист Мариано Грондона опубликовал книгу под названием «Культурные условия экономического развития»[31]. Грондона – обозреватель La Naci'on, ведущей газеты Буэнос-Айреса, профессор государственного управления в Национальном университете Буэнос-Айреса и ведущий популярной еженедельной телепрограммы, посвященной общественным вопросам. Кроме того, он преподает в Гарвардском университете.

На протяжении многих лет исследований и наблюдений Грондона разработал теорию экономического развития, имеющую форму типологии культурных характеристик, которые позволяют противопоставить культуры, благоприятствующие экономическому развитию (высокий уровень культурного капитала), и культуры, противящиеся ему (низкий уровень культурного капитала). Иными словами, если процитировать главу из книги «Культура имеет значение», написанную Грондоной на основе его книги:

«Ценности могут быть сгруппированы в непротиворечивый паттерн, который мы можем назвать “системой ценностей”. Реальные системы ценностей являются смешанными; чистые системы ценностей существуют только в уме, как идеальные типы. Можно сконструировать две идеальные системы ценностей: одна будет включать только те ценности, которые способствуют экономическому развитию, а другая – только те, которые противятся ему. Страна является современной в той мере, в какой она приближается к первой системе; она остается традиционной в той мере, в какой приближается ко второй. Ни та, ни другая система ценностей не существует в реальности, и ни одна страна не укладывается полностью в какую-либо одну из этих двух систем. Однако некоторые страны близко подходят к крайней точке, максимально благоприятствующей экономическому развитию, в то время как другие близко подходят к противоположной крайней точке.

Реальные системы ценностей являются не только смешанными, но и меняющимися. Если они двигаются в направлении благоприятного полюса шкалы систем ценностей, то это приводит к повышению шансов на то, что страна будет развиваться. Если они движутся в противоположном направлении, то они тем самым снижают шансы страны на экономическое развитие»[32].

Четверо коллег Грондоны – Ираклий Чкония, Рональд Инглхарт, Маттео Марини и я – приняли участие в работе по расширению его типологии с тем, чтобы она охватывала не только экономическое, но также социальное и политическое развитие.

Я хотел бы еще раз подчеркнуть данную Грондоной характеристику этой типологии как «идеализированной». Кроме того, она обладает высокой степенью обобщения. Монолитных культур не существует; во всех культурах существуют течения, идущие вразрез с основным фарватером, – и это в равной мере справедливо как в отношении аргентинской/латиноамериканской культуры, которая послужила моделью для столбца типологии, соответствующего культурам, противящимся прогрессу, так и для культуры США, которая послужила в качестве модельной культуры, тяготеющей к прогрессу. Это очень важный момент. Как напоминает нам Роберт Хефнер, антрополог из Бостонского университета, «тема [неоднородности культур] позволяет нам осознать, что даже в культурах, сравнительно враждебных прогрессу, существуют альтернативные течения, и некоторые из них могут содержать элементы прогрессивных ценностей»[33].