Евреи-партизаны СССР во время Второй мировой войны

Для Абрамеля это была нелегкая задача. Присяга начиналась со слов: «Я, советский гражданин, добровольно…» Но они не были советскими гражданами. Абрамелю пришлось хорошенько подумать, чтобы облечь присягу в правильную форму. Он повернулся к комиссару и сказал:

– Что вы думаете о присяге в таком варианте: «Я, свободный сын своего истерзанного народа, иду добровольцем»?

– Отлично, просто отлично, – ответил комиссар.

Весь батальон со всеми взводами стоял по стойке смирно, пока каждый из 42 человек приносил присягу на идише. Новые партизаны шли как во сне. Только вчера они были словно человеческий мусор, всегда на виду, над ними смеялись и издевались, а сегодня они были равными среди равных с партизанами-ветеранами, участвовали в их подготовке, вместе слушали обзоры политической ситуации, одевались как они, ели и пили со всеми за одним столом. Командиром еврейской группы был молодой русский. Именно он научил их пользоваться огнестрельным и другим оружием. Он научил их партизанской тактике, особенно ночным боям.

– Ночь – наш верный союзник, – говорил он им при любом случае.

Однако по ночам некоторым из них было трудно передвигаться или точно целиться. Часто они падали на землю. Комиссар присутствовал на их подготовке. Лица у некоторых выглядели изможденными. Он отдал приказ освободить их от участия в боевых действиях. Они были оскорблены. Проклятые фашисты отняли у них очки и растоптали их своими тяжелыми каблуками, но лишить их права бить немцев – неужели они с этим смирятся?

– Посмотрим; продолжайте обучение, – ответил комиссар.

Через несколько дней группа разведчиков отправилась на задание. Когда они вернулись, то прихватили с собой несколько пар очков. Комиссар раздал их тем из еврейской группы, кому они были нужны больше остальных.

– Они сняли их с мертвых немцев. Примерьте их, пожалуйста.

Знаменитый ученый из Вены отвернулся и вытер слезу. Жестянщик Абрамель увидел это и сказал:

– Обычно, товарищ профессор, партизаны не проливают слез, но эта капля имеет особую цену…

Их не посылали на боевые задания. В их обязанности входило помогать роте в лагере. В русских валенках, немецких военных шинелях и зимних шапках-ушанках врачей и художников, приехавших из Вены и Будапешта, невозможно было отличить от жестянщика Абрамеля или крестьян и лесорубов брянских лесов. Равные среди равных, все вместе они вели уникальную жизнь партизан. Они участвовали в красноармейском празднике, а когда собирались в землянке, носившей претенциозное название «Центральный партизанский клуб», приехавшие из Вены и Будапешта пели свои местные песни. Партизаны аплодировали им с большим энтузиазмом и просили повторить еще и еще!

На следующий день после праздника был отдан приказ уничтожить немецкий батальон. Партизанский отряд был поднят по тревоге.

– Есть ли у вас силы, чтобы пойти в атаку? – спросил комиссар.

Еврейский отряд в составе 42 человек отправился на свое первое боевое задание. Соединение, состоявшее из 150 партизан, получило задание уничтожить два немецких батальона. Еврейский отряд, возглавляемый русским командиром, атаковал справа. В начале боя один из новых партизан был ранен, но он перевязал рану и продолжал сражаться. Группа рассеялась и стала ползти по снегу. Вдруг один из партизан услышал тихий шепот на немецком. Венские ученые ответили на родном языке шептавшего. Немцы решили, что это их люди, и все поднялись на ноги. Еврейские партизаны выпустили по ним град пуль. Некоторые из гитлеровцев упали на землю, шестеро подняли руки, а один сделал вид, будто собирается сдаться, но тут же открыл огонь из автомата. Три еврейских партизана были убиты на месте. Командир бросился вперед, крича:

– За кровь наших товарищей… за наших матерей и жен – огонь!

Отряд бросился на врага с примкнутыми штыками. Врачи, юристы, ученые, артисты кололи, стреляли, бросали ручные гранаты, как будто всю жизнь только и делали, что воевали.

После успешного выполнения задания бойцы отряда вернулись на место боя и привезли трех погибших товарищей. Они похоронили их, как это было принято у партизан, с воинскими почестями, поклявшись у открытой могилы отомстить врагу за кровь своих товарищей. Вечером на перекличке дежурные партизаны зачитывали имена убитых. Жестянщик Абрамель, стоявший справа, мрачно отвечал, когда называли имя каждого:

– Пал в бою против захватчиков.

Теперь еврейские партизаны понимали, что убитые тоже живы – живы в памяти своих товарищей и живы в списках партизанских мстителей. Возможно, кто-то из них падет в бою, но тем не менее в группе всегда будет 42 человека. Ибо все сорок два честно выполнили клятву: «Я, свободный сын своего истерзанного народа, иду добровольцем».

Г. Рейзел и Ганна

Еще будучи совсем маленькими, Рейзел и Ганна были близкими подругами. Они вместе ходили в одну школу и вместе получили свои первые паспорта. Когда началась война, они обе пошли в школу медсестер, чтобы вместе отправиться на фронт.