Евреи-партизаны СССР во время Второй мировой войны

В этот момент партизан встал и тихо сказал:

– Завтра я уезжаю отсюда на двухчасовом автобусе, который идет на железнодорожный вокзал. Доктор, дайте мне, пожалуйста, еще одну сигарету.

Он прикурил сигарету от спички, которую ему предложил профессор, заговорил. Он старался подобрать правильные, простые слова, как это делают, когда объясняют что-то молодежи.

– Я хотел бы говорить на идише. Так мне будет намного легче.

Профессор одобрительно кивнул.

– Как видите, я еврей, – улыбнулся партизан, сморщившись.

Он встал и начал нервно шагать. Ему стоило больших усилий стоять на месте; профессор сидел в своем кресле и ни на секунду не сводил с него своих острых темных глаз.

– Я не отвергаю всю идею, и я ничего не отрицаю. Теперь мне ясно, что они охотятся за слабыми, за теми, кто сдается, даже за теми, у кого нет ни рогов, ни когтей, чтобы дать отпор и оказать сопротивление…

Он закрыл глаза и снова открыл их из-за потока мыслей, захлестнувших его разум.

– Как вы это называете, доктор? Вы называете это мученичеством? Почему вы молчите, доктор? Целые еврейские общины шли, словно овцы на бойню, видя перед собой десять Харугей Малхут[30]? Голова рабби Акивы обошлась нам очень дорого… Евреи учились у него и следовали его примеру.

Его лицо стало пепельным. Он заговорил шепотом.

– Я ни от чего не отказываюсь; напротив, я взял на себя нечто, что выше моих сил. Убийцы связали меня и заставили стать свидетелем расправы над всей общиной Константина. Горе глазам, видевшим такую резню! Потом у открытой могилы мне дали лопату, а после погребения оставили меня одного в поле и насмешливо велели идти. Пусть раввин, похоронивший нашу общину, продолжает идти дальше и дальше! Я – раввин, я – учитель, который видел древний Константин.

– Неужели народ будет помнить только «Возлюби ближнего своего»? – с трудом произнес он. – Хорошо, но где же «Помни» – «Помни, что сделал тебе Амалек»?! На Украине я встречал много евреев, которые все еще помнят.

В этот момент в его глазах вспыхнул огонь, и вдруг ему показалось, что он стоит посреди синагоги и со сжатыми кулаками предупреждает и предостерегает:

– Если хоть один еврей забудет до судного дня, что Гитлер сделал с евреями, пусть его имя будет стерто с лица земли!

Вскочив на ноги, он положил руки на плечи профессора и произнес властным голосом:

– Доктор, подпишите эти бумаги! Они ждут меня там, на Буге!

Мина Авраама Гиршельда

Григорий Линьков

Наши неснимаемые мины причиняли гитлеровцам много хлопот. Взрывать эти мины с расстояния было невыгодно, так как производимое взрывом разрушение полотна требовало потом большой восстановительной работы и задерживало движение на несколько часов. Поэтому жандармы и администрация железных дорог искали способов извлечения этих мин без взрыва. Требовались не только специалисты, но и охотники для опасных экспериментов, а их, видимо, не находилось.

И вот однажды в районе станции Микашевичи на глазах у наших подрывников одна наша «неснимаемая» мина была снята. Впоследствии нам удалось установить интересные подробности этой фашистской операции.

* * *

В Ленинском районе Пинской области гитлеровцы арестовали все нетрудоспособное еврейское население, вывезли в один из лагерей смерти и поголовно уничтожили. Трудоспособных мужчин евреев они собрали в спецлагерь в Слониме и заставили работать в мастерских по специальности. Работавшим в мастерских было заявлено, что их семьи отосланы в Познань, где они будут находиться до конца войны. Среди многих других в слонимском еврейском лагере работал часовщик Гиршельд Авраам. Ему не было работы по его специальности, его гоняли на земляные работы по ремонту железной дороги и шоссе.

Как-то утром Гиршельда не послали на работу, а позвали в комендатуру и на завтрак подали кусок настоящего белого хлеба и кофе с молоком. Авраам насторожился. «Что-то гитлеровцы задумали сделать со мной неладное, раз начали кормить по-человечески», – подумал он и не ошибся. После завтрака пришли фашистский фельдфебель с железнодорожным жандармом и начали с ним разговаривать по-хорошему, расспрашивая о том, насколько он компетентен в электротехнике. Гиршельд заявил, что он может разбираться в электротехнических схемах, и если ему и его семье будут созданы нормальные условия жизни, то он готов оказать услуги в этой области.

Гитлеровцы обещали учесть просьбу Гиршельда и попросили его последовать за ними. Выйдя из комендатуры, они повели его вдоль полотна железной дороги. Впереди шел жандарм, сбоку фельдфебель. Неподалеку показался часовой с красным флажком в руках. Жандарм остановился и о чем-то спросил часового. Тот указал рукой на рельс.