Евреи-партизаны СССР во время Второй мировой войны

– Раз вместе, значит вместе. Я поправлюсь быстро. Вы должны ждать моего выздоровления.

Осуществление принятого решения пришлось, таким образом, временно отложить. Пока Коротченко лежал в больнице, друзья успели побывать в главном партизанском штабе, обо всем договориться, все уточнить, и только он поправился, как был намечен день, вернее, ночь отлета.

На квартире Александра Каменского будущие партизаны собрались все вместе со своими семьями. Вечером к дому подъехал автомобиль и умчал друзей на аэродром. В полночь они сели в самолет, который, перелетев линию фронта, приземлил их в Еленском лесу на Черниговщине.

Вначале прибывшие из Москвы товарищи партизанили в соединении Николая Никитича Попудренко. В этом соединении они, бывшие партизаны гражданской войны, приобретали навыки партизанской борьбы в новых условиях. Но так как все они были людьми с большим организационным опытом и так как соединение Попудренко расширялось и росло, то в скором времени каждый из них возглавил самостоятельный отряд.

Александр Каменский стал командиром партизанского отряда имени Сталина. За время с весны сорок третьего и до лета сорок четвертого года его отряд уничтожил 2035 немецких солдат и офицеров, разбил и сжег 13 танков, много танкеток, 49 автомашин, пустил под откос 14 паровозов, 120 вагонов.

* * *

Из-под дула немецкого автомата, полураздетый, бежал в лес Михаил Цукерман. Он знал: где-то здесь, в этом лесу, он найдет советских людей, партизан, народных мстителей. Изнемогая, падая, проваливаясь в снежные сугробы, кружил Цукерман по лесу. С каждым днем сил у него становилось все меньше, но чутье жизни не покидало его. Когда он видел черную ботву на кочковатом поле, то понимал, что в этой земле можно обнаружить картофель и набить им желудок, набить не очень туго, ибо каждая лишняя сырая картофелина вызывала страшные боли и рвоту. Только это чутье и держало его на ногах, держало до тех пор, пока как-то на рассвете он не увидел обросшего густой бородой человека в полушубке, с ружьем в руках и не услышал его окрик: «Стой! Кто такой будешь?» Тут силы оставили Цукермана и он свалился к ногам бородача.

Бородач этот – сорокапятилетний Александр Маско из Корюковки Черниговской области – партизанил в отряде имени Сталина. Часы дозора кончились, пришел другой часовой. Маско взвалил на плечи обессиленного Цукермана и понес его в лес, в землянку.

Так началась дружба между Александром Маско и Михаилом Цукерманом. Маско в свое время сам бежал от немцев с обрывком веревки на шее[34]. Так же как Цукерман, он видел смерть перед глазами и, может быть, поэтому так верна, стойка и неизменна была их взаимная привязанность друг к другу. В тяжелых условиях партизанской жизни Маско нашел и время, и возможность, и потребность выходить больного своего товарища. Врач врачом, а больной нуждался в неутомимом уходе, в присмотре, в добром глазе и заботливых руках. И у суровых партизан сжималось горло, когда они видели, как Маско сбивает с деревьев замерзшую рябину, чтобы угостить своего слабого дружка, как во время длительных переходов он шагает рядом с санями, на которых лежит больной, укрывает его, сняв с себя полушубок, взбивает солому под его головой, переносит его на руках к костру и своей спиной заслоняет от стужи.

Людей часто роднит не только общность цели, судьбы, но и общность профессии. Друзья жили в одной землянке. И как-то, очнувшись, Цукерман услыхал стук. Он поднял голову и увидал: Маско сапожничает, рот его набит гвоздями, с ловкостью опытного мастера он по одной штучке выталкивает их изо рта и вбивает в каблук.

– Погоди, – взволнованно сказал Цукерман, – ты ж кто?

Думая, что товарищ его бредит, Маско ответил:

– Ну, обыкновенно – партизан, Александр Маско из отряда имени товарища Сталина.

– А раньше кем был?

– А раньше я селянствовал и сапожничал. В колгоспе был и трошки сапоги тачал.

– А я заготовщик.

– Н-ну?

Работал Маско в очках. Удивленный, он тряхнул головой, и очки сползли с его носа. Он забыл их поднять. Вытянув шею по направлению к больному, Маско долго смотрел на него:

– Побожись.

– Честное слово.

– Н-ну? – с тем же удивлением повторил Маско, потом подошел к товарищу, стал его тормошить и смеяться.

– И то, гляжу я: людина ты дюже гарный, а догадаться никак не мог! А раз гарный людина, значит, нашего сапожного цеха, вот тебе вся догадка! Чего ж ты молчал? Теперь мы с тобой таких делов понаделаем… все отряды позавидуют. Знаешь ты, сколько мы тюков хрома и подошвы у немцев отбили? Зря товар в обозе валяется!..

И когда Цукерман окончательно поправился, друзья в свободное от боев и переходов время взялись за работу и, действительно, таких «делов понаделали», что слава о них пошла гулять по многим отрядам Украины. И если, скажем, партизаны другого соединения встречали в лесу бойца Александра Каменского, то уж не допытывались, из какого он отряда: молодец был в хромовых сапожках!