Евреи в КГБ

Более перспективными для них были признания Шварцмана о том, что он якобы готовил террористические акты против Маленкова. Шварцман сообщил, что о его террористических замыслах знали Абакумов, Райхман, Палкин, Иткин (полковник Л.Е. Иткин — начальник Следственного отдела Управления контрразведки Московского военного округа. — Авт.), Эйтингон, бывший прокурор Дорон. Указания о проведении терактов он якобы получал от военного атташе посольства США Файмонвилла и от посла Гарримана. Причиной их должны были стать, в первом случае — в 1950 г. — «разгром националистов, орудовавших под прикрытием еврейского антифашистского комитета», во втором — в 1951 г. — «когда в июне 1951 г. ЦК КПСС при участии г. М. Маленкова разоблачил вражескую деятельность Абакумова в силу своего озлобления, вызванного националистическими взглядами и участием с 1937 г. в заговорщической организации».

Показания Шварцмана оказались настолько своевременными, что само дело Абакумова впредь стало именоваться делом Абакумова-Шварцмана, оно становилось оправданием репрессий против Еврейского антифашистского комитета и его руководителей. Под эти показания стали подгонять и другие допросы.

У генерал-лейтенанта М.И. Белкина тем же путем получили показания о продвижении Абакумовым на руководящих постах в МГБ евреев и о шпионской работе на американскую разведку начальника Управления госбезопасности Венгрии Габора Петера (еврея), который и был арестован в Будапеште. Здесь отметим, что в органах безопасности стран Восточной Европы после войны было достаточно много евреев: в Венгрии, кроме упомянутого Петера, — В. Фаркаш, уже в 60-е г.г. — Э. Холлош и другие руководители МВД ВНР (еще в 1919 г. в период Венгерской советской республики председателем ЧК был Отто Корвин), в ГДР — многолетний начальник разведки МГБ Маркус Вольф (еврей по отцу), в Польше — заместители руководителя госбезопасности Р. Ромковский, В. Левиковский, Ю. Рожанский, начальники департаментов А. Фейгин, Ю. Святло (в 1954 г. ушел на Запад), в Чехословакии — начальник военной контрразведки Министерства обороны Б. Рейцин (повешен в 1952 г. по «делу Сланского»), немало было евреев и в органах ГБ в Румынии (до начала эпохи Чаушеску).

По мнению современного историка Р. г. Пихоя, «из редакционных помет Сталина на проекте обвинительного заключения очевидно, что он ЛИЧНО руководил следствием и определял степень виновности… Суть редакционных помет Сталина сводилась к стремлению выделить и особенно подчеркнуть роль Абакумова как человека, приложившего усилия для того, чтобы спрятать от следствия связи врага народа Кузнецова с иностранной разведкой.

В обвинительном заключении «дело о врачах-вредителях» объединялось с делом о террористах из числа сотрудников МГБ и заливалось густым антисемитским соусом. В нем сообщалось, что Власик — начальник личной охраны Сталина — видел письмо врача-кардиолога Тимашук, несогласной с официальным диагнозом А.А. Жданова, датированное 29 августа 1948 г.; 30 или 31 августа он передал это письмо Абакумову. Отсюда следовало заключение: «Абакумов. и Власик отдали Тимашук на расправу… иностранным шпионам террористам Егорову, Виноградову, Василенко, Майорову». На полях Сталин дописал: «Он (Жданов. — Авт.) не просто умер, а был убит Абакумовым»… Абакумов также обвинялся в попытках организации убийства Маленкова. Таким образом, его напрямую связали с показаниями Шварцмана о якобы готовившимся им покушении на Маленкова».[42]

Упорство и мужество Абакумова, на протяжении полутора лет пыточного следствия так и не давшего требуемых показаний, и смерть Сталина спасли от высшей меры обвиняемых по делу о «сионистском заговоре» в МГБ (по которому были арестованы и русские по национальности сотрудники МГБ, в том числе заместители министра генерал-лейтенанты Н.Н. Селивановский и Н.А. Королев, начальник 1-го управления генерал-майор г. В. Утехин), кроме самого бывшего министра и полковника Шварцмана, расстрелянных уже по другим обвинениям в новую «оттепельную» эпоху.

К началу 1953 г. из МГБ было уволено подавляющее большинство сотрудников-евреев, особенно из центрального аппарата. Некоторые руководители дали волю своему антисемитизму (ранее тщательно скрывавшемуся), как, например, автор доноса на Абакумова М.Д. Рюмин, получивший за свое произведение повышение: из скромного следователя Следственной части он стал ее начальником и заместителем министра. В местных органах чистка тоже шла, но некоторым провинциальным (и работавшим за границей) чекистам-евреям удалось избежать увольнения. Например, полковник В.З. Портной был до марта 1953 г. заместителем начальника УМГБ Курской области, полковник И.А. Зитеров — начальником 4-го (розыскного) отдела МГБ Эстонии (позднее, во 2-й половине 50-х — заместитель начальника 2-го, контрразведывательного отдела КГБ ЭССР), генерал-лейтенант М.И. Сладкевич — начальником внутренних войск МГБ в Германии и т. д.