Еврейская сюита

И я очень верю в философию фотографии. Я даже записала чью-то фразу про то, что такое фотография – это замороженное представление правды, один момент правды, она неповторима. Не то, что сегодня делают в фотошопе… Настоящее фото замораживает единственный момент правды, единственный момент реальности.

Фотография запечатлевает и внутреннее состояние тоже. Мы не только фотографируем то, что мы видим, у фотографии имеется подтекст – то, что мы чувствуем в процессе, то, что мы думаем. Это моя философия.

Фотограф делала цветные фото. Совсем забыла – рубашки! Рубашки тоже нужно было приготовить.

Рубашки. Ну, как? Вы знаете еще такого мужчину, которому бы вдруг захотелось сделать фотосессию? Надо еще учитывать, что сейчас фотосессия – распространенное явление, и то не все мужчины захотят ее делать, а это был 1996 год. Это было его предчувствие, уверенность в необходимости сделать это именно сейчас. Потому что до этого никогда в жизни он такого не делал.

Фотограф ему говорила: «Будь серьезный… будь смешной… смейся…» Но как тут смеяться, если через три дня после этого у него случился удар? Человека парализовало. А надо было смеяться. Несмотря ни на что.

– То есть он уже знал все детали истории с «Аспримилком»? Он уже все это в себе нес?

– Да. Она ему говорила, какую рубашку, какой галстук, где стоять, где сидеть, и все такое. Но тут есть еще кое-что. Я постараюсь пересказать вам его настроение… Он предсказал будущее сам себе, честное слово, сто процентов.

Во-первых, Катерина, он вдруг захотел поехать в Америку, и мы сделали такой круг, в одиннадцать дней. Мы приехали в Нью-Йорк, где он когда-то жил, где жили его знакомые, где сохранился его дом – белый дом, огромный. И он очень хотел все это мне показать.

Я думаю, что человек, когда у него возникают такие чувства, такое желание как бы перечитать, подытожить прожитое, замыкает круг своей жизни.

– Вы тогда об этом думали, или вспомнили уже сейчас, анализируя, что происходило?

– Сейчас. Потому что все было странно. Были три такие странные вещи … Он вдруг меня спрашивает: «Какой у тебя номер паспорта?» Конечно, я назвала ему номер, но я не знала, почему и зачем он хочет это знать. А он, оказывается, писал свое завещание. Я не могла догадаться, что это для завещания.

Потом эта поездка в Америку. Когда он все последовательно показывал мне, рассказывал, как это было.

И третье: в каком он был состоянии, когда фотографировался? Катерина, честное слово, он был такой мужчина, который любил флиртовать с женщинами. Все время. А мне это нравилось, честно. Нет, у меня не было никакой зависти, у меня нет такого качества. Это болезнь, когда человек завистливый или подозревает все время, это болезнь.

Да, он с ней флиртовал, с этой мадам фотограф. Она была такая восторженная после общения с Эрнестом. Потому что они оба “made fun” – получили удовольствие, отлично повеселились, отлично провели время. Я вернулась и застала двух веселящихся людей, которым было прекрасно.

Она была израильтянка, но много лет жила в Америке. Профессиональный фотограф, у нее было ателье. И она говорила мне комплименты, комплименты моему Эрнесту.

Как я ее нашла? Я была в парикмахерской и спросила у двух парикмахеров, не знают ли они кого-нибудь, кто умеет фотографировать. Есть такие клиентки, которые из парикмахерской сразу идут к фотографу. И парикмахеры мне подсказали: «Да, иди к ней, она профессионал».

– Понятно.

– А моя подруга – не профессионал. Но очень талантливая.

– У подруги очень хорошо получилось.

– Да, очень талантливая. Это у нее в крови.

Возвратимся к моему альбому. Надо понять три вещи. Место – где это было сделано, причины – почему, и время – когда. Все это вместе создает сюжет.

Я обожаю этот альбом, честное слово, он для меня, знаете, как валерьянка. Мне плохо – я смотрю на хорошие снимки. И советую это каждой женщине.

Это я бедуинка.

Мой Давид, смотрите. Я в него влюблена.

Смотрите, какая я была религиозная когда-то.

Свечки, парик… Потому что религиозные женщины должны иметь и парик, и шляпу.

– Что ты транслируешь в окружающий мир…

– Абсолютно, да. Эрнест научил меня «высказывать» саму себя. Это очень важно – признаться самой себе: кто ты, зачем ты, почему ты, куда ты, как ты. Разговор с самим собой: ну Софа, кто ты, зачем ты тут, куда ты идешь, куда ты стремишься? Что для тебя важно? Что для тебя неважно? Что ты любишь? Кого ты ненавидишь? Я не боюсь таких экстремальных вопросов, понимаете? Когда человек не откровенен сам с собой, он идиот. Он сам себе создает какие-то иллюзии.

– Вы написали «Мое кредо». Скажите мне, пожалуйста, что это такое?