Еврейские народные сказки. Том 3. Сказки евреев арабских стран

Р. Хаим Виталь считал себя духовным преемником га-Ари не только как глава мистического течения, но и в смысле мессианских ожиданий. Мессианские ожидания, связанные с 1575 г. [11], приписывали га-Ари особую роль в приближении мессианских времен; когда он умер в 1572 г., его стали считать страдающим мессией, сыном Иосифа, и р. Хаим Виталь, не колеблясь, взял на себя также и эту роль [12]. Принимая на себя руководство учением Ицхака Лурии, р. Хаим Виталь становится главным стражем и главным звеном передачи традиции, полученной им от учителя [13].

История «Акдамут милин»

Данная версия сказки является результатом обмена нарративными традициями между общинами. Такой обмен легендами происходит обычно в ситуации, когда различные общины включают один и тот же пиют в синагогальную службу и пользуются одним и тем же нарративом для объяснения. «Акдамут милин» (буквально «Введение к словам»⁹) — пиют на арамейском языке, который был написан в XI в. в еврейской общине Вормса, но в данном случае пиют и история о нем имеют разное происхождение и разные пути распространения. «Акдамут милин» является ашкеназским пиютом и, соответственно, читался в ашкеназских общинах, однако история его появления в том виде, в котором она представлена в данной сказке (или, как минимум, ее нарративная модель), пересекает языковые и географические границы: она встречается у сефардов и у евреев мусульманских стран, что и демонстрируется в сказке (см. комментарий к сказке ИФА 863, т. 1, № 16).

Две наиболее изученные версии этой сказки, представленные в рукописях, очень похожи на данный вариант. В первой из них, которая появляется в рукописи 1630 г., неизвестный еврейский чудотворец магическим способом сражается с колдуном, который мешает похоронной процессии в Цфате [14]. Вторая версия найдена в рукописи XVII–XVIII вв., где Маймонид схожим образом спасает дамаскскую еврейскую общину [15]. В обеих версиях смерть колдуна одинакова и совпадает с нашей историей (мотив Е761.2 «Символ жизни: посох уходит в землю»).

Колодец Мирьям

Ни Танах, ни литература танаев напрямую не ассоциирует с Мирьям колодец, который Моисей высекает в скале в пустыне. История скитаний по пустыне начинается с поисков воды: Бог показывает Моисею кусочек дерева, который делает горькую воду пресной (Исх. 15:22–24). Поиски воды в пустыне повторяются еще три раза. Во второй раз Бог говорит Моисею, чтобы тот ударил посохом в скалу и таким образом добыл воду для своего народа (Исх. 17:2–7). На следующий раз Бог приказывает, чтобы Моисей повелел скале дать воду, но Моисей не повинуется и вместо этого ударяет посохом по скале, добывая воду с помощью не вербального, а физического акта (Числ. 20:2-13). Это происходит в том месте, где похоронена Мирьям (Числ. 20:1). Четвертое, последнее добывание воды происходит в том же самом месте: библейский текст определяет его как место, где «находится тот самый колодец, где Бог сказал Моисею: “Собери народ, и Я дам им воду”» (Числ. 21:16), парафраз приказания Бога: «Собери всю общину» (Числ. 20:8), произнесенного перед третьим дарованием воды. Это место стало известно как Беер (колодец), и последующая ритуальная песнь (Числ. 21:17–18) ассоциировалась именно с этим местом.

В самом Танахе этот колодец не называется колодцем Мирьям, но сближение в тексте смерти Мирьям и выкапывания колодца позволяет предположить, что эти места были расположены рядом. Могила Мирьям дает название и колодцу, а также служит общим обозначением и могилы, и колодца, местоположение которых было дислоцировано археологами. Ритуальное действие на этом месте, вероятно, было призвано запечатлеть его в культурной памяти народа Израиля, и это название, связанное ли с местом или уже независимое от него, стало традиционным. В переводах Танаха это колодец, который сопровождает израильтян в скитаниях по пустыне.

В постбиблейской и посттанайской литературе колодец Мирьям приобретает магические и мифические свойства. В Мишне (Авот 5:6) «устье колодца» появляется в списке «десяти вещей, которые были сотворены накануне шабата, между заходом солнца и появлением луны». В Мишне колодец не конкретизируется, и только из ассоциаций, которые порождают другие упомянутые объекты, можно понять, что мудрецы имели в виду именно колодец Мирьям. В этом же списке, помимо «устья колодца», упоминаются «жерло земли» и «уста ослицы» (Авот 5:6). Оба эти словосочетания отсылают к эпизодам скитаний в пустыне, в связи с которыми в библейском тексте появляется или подразумевается слово «уста» (также в значении «жерло», «устье» и т. д.) (см. Исх. 22:28; Числ. 16:30–34). Список того, что было создано в сумерках мироздания, включает в себя вещи как имеющие отношение к скитаниям в пустыне, так и универсальные. С пустыней связаны упомянутые в списке три «устья», манна небесная, посох Моисея, шамир (с помощью которого на наперснике первосвященника были выгравированы названия двенадцати колен Израилевых) и могила Моисея.