Еврейские погромы и национализм (СИ)

Поскольку от голода в СССР только за 1932-1933 гг. погибло 5-7 млн. человек, то естественно, что в 1941-1945 русские имели полное право восстать против советского режима. Осуждать их за это так же нелепо, как бранить евреев за сопротивление террору нацистов. Только за январь-апрель 1930 г. в СССР, по данным ОГПУ, произошло 6 тысяч массовых протестов с 1,8 млн. участников. В 1941-45 гг., сражаясь на стороне Германии и оккупационных властей, погибло около 300 тыс. граждан СССР. 100 тыс. советских граждан расстреляно в Красной Армии. За то же время 900 тыс. погибло в ГУЛАГе. Около 500 тыс. насчитывается жертв немецкого террора против евреев, столько же в отношении остального населения. 300 тыс. – смертность депортированных Сталиным народов. Нет никаких оснований считать еврейские жертвы преобладающими по сравнению с русскими, говоря о жертвах со стороны коммунистов или нацистов [«Под немцами. Воспоминания, свидетельства, документы» СПб.: Скрипториум, 2011, с.175, 284-285, 453].

Франсиско Франко писал о разнице в подаче жертв революционного террора в Испании и других странах: «какая разница с теми воплями, которые поднимаются вокруг горстки евреев, ставших жертвами немецкого расизма! Это помогло втянуть некоторые страны в войну. Безразличие и лицемерное осуждение, которое молниеносно передаётся информационными агентствами, прессой и радио – результаты вмешательства тех же сил» [Ф. Франко «Масонство» М.: Слава, 2008, с.81].

Генералиссимус Франко имеет в виду крайне малое число еврейских жертв в Германии до 1939 г., не мешавшее сотрудничеству с Хитлером практически всех государств до начала войны. Сильнейший информационный перекос в подаче жертв тоталитарных режимов наблюдается и по результатам войны.

Франко справедливо считал либерализм и демократию причинами упадка испанской нации, выразившегося в самой Гражданской войне. Покончив с ней, монархист Франко, расправляясь с революционерами, учредил органы возмездия, которые «не допускали кровавых погромов и таким образом, по крайней мере, предупреждали дикие бесчинства» [Х.Г. Дамс «Франсиско Франко» Ростов н/Д.: Феникс, 1999, с.90, 143].

В этом и заключается отличие действий контрреволюции от последствий победы красных и размаха террора в СССР.

В СССР, ввиду блока Израиля и США, разрешалось рассуждать про антисемитизм сионистов. Данное явление имеет давнюю историю конфликта с противниками переселения в Палестину. Пинхас Рутенберг, будущий создатель террористической организации «Хагана», в России поклонялся народовольцам, сотрудничал с еврейскими лидерами эсеровского террора, организовал провокацию 9 января 1905 г., после чего участвовал в убийстве Гапона. Керенский приблизил Рутенберга к себе после победы масонской революции, и при захвате власти большевиками, Рутенберг оказался в тюрьме, где в марте 1918 г. беседовал с монархистом Винбергом, который вёл дневник. Между ними состоялся разговор, много проясняющий в политике сионистов. Рутенберг: «евреев, если понадобится их переселить в Иерусалим, я возьму с большим выбором». Винберг: «он оказывается ещё более ярым антисемитом, чем я, при таком отрицательном мнении о большинстве населяющих Россию евреев» [«Верная гвардия» М.: Посев, 2008, с.221-222].

Внутриеврейские конфликты демонстрирует критика Рутенбергом могущественного Американского Еврейского Комитета во главе с еврейскими банкирами. 1 апреля 1917 г. печатали статью Рутенберга: «более всего скомпрометировали конгресс руководители сионистов Америки. Они на Филадельфийской конференции под флагом борьбы за национальное равноправие ввели процентное ограничение для евреев, которые им не нравятся и паспортные ограничения для «не граждан». Точно, как в старой, тёмной России!». Стоило ли тогда бросаться в террористическую деятельность против монархической России, раз в США Рутенберг обнаружил, что не может быть никуда избран по названным ограничениям. Евреи всюду желали устанавливать свои порядки, игнорируя и отвергая существующие, пусть самые справедливые и естественные, но для них не выгодные.