Еврейский Белосток и его диаспора

Политика благотворительности: «Линес Хацедек» и вызов еврейских мигрантов традиционной системе общинного управления

Несмотря на желание, большинство евреев не могли просто покинуть Белосток и потому обращались в огромное множество новых еврейских благотворительных организаций, которые возникли именно для помощи бедным мигрантам, живущим вдали от привычных общинных механизмов. Поскольку царское правительство не поддерживало официальную политику социального обеспечения или систему общественной помощи, о бедняках Белостока, как и практически любого другого города империи, заботилась сеть учреждений, спонсируемых в первую очередь богатыми людьми, но также получавших умеренное финансирование со стороны государственных и муниципальных властей[136]. Недавно прибывшие еврейские мигранты сначала обращались за помощью к десяткам молитвенных домов – от небольших молитвенных учреждений (минъяним) до крупных синагог (шульн), разбросанных по всему городу. Ежедневно в городе проводилось около сотни ритуальных иудейских молебнов, так что даже те, кто только прибыл, без труда находили место для молитвы[137]. Но в отличие от небольших городов, где благотворительные предметы и еда раздавались нуждающимся после службы, значительное количество приезжих делало невозможным получение помощи всеми и сразу. Как вспоминает один мемуарист, после переезда в Белосток с отцом из маленького городка Мост его семья приходила на службы и разговаривала со служителем, «потому что у [них] не было договоренности о питании». Служитель неустанно хлопотал, чтобы «кто-то из посещающих синагогу пригласил» их, но его «старания были напрасны», так как вернувшихся с военной службы и других новоприбывших, «которым нужно было найти дома» было слишком много[138].

Помимо синагог, управление кахиллой (еврейской общиной) брало на себя оставшуюся часть ответственности за благотворительность и удовлетворение нужд бедных еврейских мигрантов. Даже после официального упразднения царем общины в 1844 году она по-прежнему пользовалась огромным влиянием в обществе как юридический орган и как регулятор религиозных и благотворительных дел[139]. К концу XIX века неспособность кахиллы выдержать давление экономических потребностей растущей массы еврейских мигрантов, которые были не просто бедными представителями рабочего класса, но и горожанами, быстро развивавшимися в новой культурной среде, скомпрометировала положение ее руководства, побудив более светски настроенных евреев, которые стремились бросить вызов традиционной структуре власти в еврейской общине, создавать конкурирующие организации. Новые благотворительные группы часто действовали вне сферы компетенции общины и нарушали ее монополию на власть, развязывая, как описывает это историк Бенджамин Натане, «борьбу за власть внутри российско-еврейского общества»[140].

Многие из новых еврейских благотворительных организаций в конце XIX века присоединились к российскому движению за реформу социального обеспечения[141]. Начиная с 1880-х годов царское правительство испытывало все большую озабоченность порядком внутри еврейских общин и их благополучием, пытаясь регулировать эти аспекты в рамках масштабных усилий по модернизации и реформированию элементов всей империи. Царские власти теперь рассматривали бесконтрольную деятельность традиционных еврейских благотворительных организаций как подозрительную и требовали их реорганизации для борьбы с «еврейской изоляцией» и олигархическим управлением в общинах[142]. Исходя из этих целей, российские власти поощряли еврейские общины централизовать свои общинные и социальные службы путем отмены традиционных еврейских союзов, хеврот (хевра, единственное число), заменив их современными добровольными обществами[143]. В результате еврейские благотворительные организации быстро разрастались: редактор «Хроники восхода» в 1899 году отмечал, что существовало множество «обществ помощи беднякам», они возникали «повсюду, в каждой общине», напрямую бросая вызов авторитету старых еврейских общин и богатых общинных лидеров, которые управляли делами прежде и, как утверждали многие, были известны своей коррумпированностью[144].