Еврейский вопрос: Беседы с главным раввином России

С другой стороны, Талмуд в чем-то и ограничивает права женщины. Были времена, когда достаточным основанием для развода мог послужить подгоревший обед, поданный мужу нерадивой женой. Как правило, женщина не могла выступать в суде в качестве свидетеля. Также ей было затруднительно принимать равное с мужчиной участие в политической или государственной жизни. Приобретение и владение имуществом тоже являлось мужской прерогативой, и в правах наследования женщина традиционно оставалась на вторых ролях. Хотя не будем забывать о том, что еврейское законодательство веками оттачивало условия заключения и расторжения брака, и в этом смысле настолько материально и морально обезопасило женщину, что сегодня при разводе муж еще сто раз подумает, надо ли ему злобствовать из-за неудачного обеда.

Но время идет, и многое меняется. Невозможно оставаться в стороне от процессов, происходящих в современном мире. Роль еврейской женщины в обществе, ее возможности, права и обязанности тоже меняются. Не только в светском, но и в религиозном мире. Сейчас в еврействе не такие строгие правила, как раньше. В свое время ученость и образование женщины были позором для семьи. Интерес к наукам расценивался как помеха самому главному – ведению хозяйства и воспитанию детей – и был признаком распущенности и легкомыслия. В еврейской среде бытовала пословица: «Лучше иметь сына разбойника, чем дочь раввина». Выдавали замуж дочерей очень рано, в возрасте 13–14 лет, а заключить брак могли и над двумя колыбелями, в которых посапывали ничего не подозревающие младенцы. Поскольку создание семьи и продолжение рода чрезвычайно важны в еврействе, пользуются почетом и уважением и отбирают много сил и времени, женщина, в общем, и не стремилась ни к чему другому, кроме как сидеть дома, заниматься детьми, мужем и хозяйством. Были кое-какие общественные организации, но туда женщины приходили, скорее, чтобы встречаться, общаться, сплетничать с подругами, «выпускать пар». А сегодня образованная религиозная женщина может иметь профессию и ходить на службу. Единственное условие – ее деятельность обязательно должна быть связана с еврейством, например, если она работает учительницей в школе, то должна преподавать традицию или язык. Если женщина трудится где-нибудь в учреждении, в банке или офисе, она обязательно должна соблюдать религиозные традиции. Она не может прийти на работу в джинсах, в платье с вырезом или с короткими рукавами. Ей необходимо одеваться как положено – в длинное платье с длинными рукавами. Все, что нужно, должно быть закрыто. Если религиозная женщина замужем, она коротко пострижена и носит парик. Считается, что таким образом она меньше осознает свою привлекательность и сосредотачивается на других, более важных для нее вещах. Если женщина не замужем, то голова должна быть просто покрыта.

Так что, с одной стороны, при соблюдении традиционных правил общественная жизнь религиозной женщины вполне возможна, но с другой, когда в семье десять детей, речь о работе в банке или школе, как правило, не идет. Конечно, если муж-раввин неплохо зарабатывает, а такое часто встречается, он в состоянии нанять няню и разгрузить жену. Тогда, при желании, она может проявить себя на каком-то общественном поприще.

У нас в общине одна супруга раввина ведет курсы религиозного семейного воспитания с девушками и женщинами. Жена другого раввина занимается еврейским детским домом. Кстати, это очень печальное и показательное для сегодняшнего времени явление. После того как распался Союз и начались бесконечные военные конфликты, масса детей остались сиротами. Хотя в еврействе, как и на Кавказе, никогда не было принято бросать детей и, даже если родители погибали, какие-нибудь родственники обязательно забирали ребенка к себе, сейчас, к сожалению, ситуация изменилась. Усугубило ее увеличившееся количество смешанных браков и неблагополучных семей. У ребенка, например, мама еврейка, отца никто не знает – испарился в неизвестном направлении. Была бабушка, которая воспитывала малыша, она умерла, а матери, которая пьет или колется, все до лампочки. И ребенок, казалось бы, не сирота, а оказывается никому не нужным беспризорником.

Жена раввина Гольдшмидта, Дара Гольдшмидт, занимается таким детским домом, в котором мы собрали человек пятнадцать брошенных детей. Парадокс: вроде бы считается, что в еврействе беспризорных детей не бывает, но тем не менее… Все, чем больно современное общество, есть и в еврействе.