Еврейский взгляд на русский вопрос

«Ранним утром, покуда светает
в деревянном и низком краю,
медный колокол медленно мает
безъязыкую службу свою.

Облупилась кирпичная кладка,

сгнил настил до последней доски.
Посреди мирового порядка
нет тоскливее здешней тоски.

Здесь, у темной стены, у погоста,

оглянусь не грачиный разбой,
на деревья, поднявшие гнезда
в голых сучьях над мутной водой;

на разлив, где, по-волчьему мучась,

сходит рыба с озимых полей,
и на эту ничтожную участь,
нареченную жизнью моей;

оглянусь на пустырь мирозданья,

поднимусь над своей же тщетой,
и – внезапно – займется дыханье,
и – язык обожжет немотой».

«Посреди мирового порядка нет тоскливее здешней тоски…» Мрачное сопереживание? Нет, ибо сиречь в неприятии «нового мирового порядка» черпаем источник надежды. И не в одном отторжении сила, но в молитвенном созерцании жизни и надежды. У Мирзаяна сопереживание боли и тоски ведет к полноте и чистоте веры.

Галич предвосхитил своим неприятием западной демократии Солженицына и других прозревших.

Били стрелки часов на слепой стене,
Рвался к – сумеркам – белый свет.
Но, как в старой песне,
Спина к спине
Мы стояли – и ваших нет!

Мы доподлинно знали —

В какие дни
Нам – напасти, а им – почет.
Ибо мы – были мы,
а они – они.
А другие – так те не в счет!

И когда нам на головы шквал атак

(То с похмелья, а то спьяна),
Мы опять-таки знали:
За что и как,
И прикрыта была спина.

Ну, а здесь,

Среди пламенной этой тьмы,
Где и тени живут в тени,
Мы порою теряемся:

Где же мы?

И с какой стороны они?
И кому – подслащенной пилюли срам,
А кому – поминальный звон?

И стоим мы,

Открытые всем ветрам
С четырех, так сказать, сторон.

Галич умел отторгнуть напор зла в страданиях и боли. Мирзаян встречает нас в надломе и болестях и ведет дальше.

Тема России и русской идеи главенствует в философских эссе Александра Завеновича. Русская идея в его изложении не западнический национализм, не теория превосходства, но идея спасения мира. В своих лекциях он обращается к корням русского языка и доказывает его исконную сакральность, начиная с самого алфавита: «аз, буки, веди, глаголь, добро, есть, живете, земля, иже, како, люди, мыслят, наши…» Вот что говорит он в интервью: «Язык никогда не может утратить своей роли. Либо мы к нему идем, мы на пути к языку, либо мы от него уходим. И соответственно, мы падаем и самоуничтожаемся. Я не сформулировал в действительности самую главную идею. Да, вот русская идея. В чем русская идея? У каждой нации есть своя идея, хождение за языком… И в этом смысле вот, еще раз напомню, «жизнь и смерть во власти языка, и любящие Его вкушают от плодов Его», – сказано в Притчах Соломона. Так вот, русского человека никогда не устроит другая идея, кроме как вселенская».