Эвритмическая работа с Рудольфом Штейнером

Р. Штейнер говорит, что русский язык — только намекающий, это язык, "который на самом деле дает лишь "послышаться" внутренней сущности слова; который пока что не достиг сущности вещи, но только спешит по следам этой сущности; который повсеместно указывает в будущее".

Противопоставляя французский язык русскому, Р. Штейнер говорит, что "как в русском преследуется сущность слова, …так во французском пританцовывают перед сущностью слова". "Русский и французский представляют собой два противоположных полюса".

Мне хотелось бы указать еще на одну особенность гласных русского языка. Это, например, та роль, которую играют в нем гласные И и О. Звук Й, особенно в его сокращенной форме И, встречается постоянно. Так, например, И часто служит для образования множественного числа: он — они, книга — книги и т. д. При помощи И, его присоединения к основе глагола, образуется повелительное наклонение иди и т. д. И краткое беспрестанно сопровождает другие гласные, предшествуя им — [Йя, Йэ, Йи, Йо, Йу — или следуя за ними — Ай, Эй, Ий, Ой, Уй, иногда даже и то и другое, например, (Й эй) (ей). Большинство русских Е произносится как йэ. Все это придает переживанию сильный субъективный оттенок, вследствие чего человек беспрестанно находится под воздействием того, что лежит в этом добавлении И (или к основной гласной; его душевное пребывает в опасности так потерять себя в индивидуально — личностном, что это не даст ему продвинуться к объективно — духовному. Стань эта опасность осознаваемой, данная склонность души сможет быть преодолена, — и несмотря на оттенок личного элемента в переживании, объективное отношение к впечатлениям мира все же станет возможным. Р. Штейнер обратил наше внимание на эту опасность, когда мы однажды, ни о чем не подозревая, представляли ему стихотворения Владимира Соловьева.

Некой компенсацией этому часто встречающемуся И или Й служат те многочисленные слова русского языка, которые из гласных содержат одну лишь О. Насколько я знаю, ни один другой язык не имеет так много слов с О; вследствие этого «чистому самоутверждению», содержащемуся в И противопоставляется сочувствующий охват, «интимная связь с чем — то, что мы воспринимаем», «любовь к существу»[68]

Обращает на себя внимание преобладание О во всех словах, которые обозначают части тела верхнего человека: голова, волосы, лоб, брови, око (старорусское, в современном языке — «глаз»), нос, рот, подбородок, мозг, горло. Для других частей тела это более редкий случай: позвонок, ноги. Я приведу еще несколько слов с двумя или тремя О: оно, строго, много, довольно, хорошо, молодость, хорошо, осторожно, добровольно и т. д. Уже на этих примерах можно осознать, что русский язык — это преимущественно О-язык. Во многих регионах России все эти О произносятся деревенскими жителями как О, во всяком случае до недавних пор это было еще так; в более крупных городах особо образованные люди большинство безударных О произносят как А: Масква вместо Москва, залата вместо золота. На мой вопрос, чего мы должны придерживаться при эвритмизировании русских стихов — обычного произношения, характерного для образованных слоев общества, или наiродной речи, которая передает то, что написано, — Р. Штейнер ответил: "В эвритмии следует тщательно воспроизводить все О, в том числе и безударные". Он также добавил, что произнесение О как А является признаком декаданса, хотя такое явление наблюдается не только в русском, но также и в других языках. Так, например, в Австрии во времена его детства говорили i mog poceken, сейчас говорят ich mag packen. Есть множество других подобных примеров, однако в случае с согласным В (в русском языке), особенно в конце слов, например, в конце фамилий Петров, Львов и т. д., следует ориентироваться не на орфографию, а на произношение русских людей, которые в этих случаях произносят В как Ф, то есть эвритмизировать Петроф (или еще лучше Петрофф), остров — острофф.

В английском языке при эвритмизировании гласных и согласных всегда следует придерживаться произношения слова, а не его написания. Конечно, то же самое относится и к французскому языку (Аi; = E, Оu = U, Оi; = Uа, il еst= il e и т. д.).

В свою очередь, немецкий язык богат Е-словами (в которых из гласных присутствует только E), может быть, даже богаче, чем русский язык в отношении слов с О. «Переживание Е означает "держаться прямо по отношению к чему — либо"; мы не позволяем миру просто приблизиться к нам, мы противопоставляем себя миру, выставляем какую — то защиту». Мы касаемся самих себя. «Я здесь, стою против мира…» («Эвритмия как видимое пение»69). «Это самоутверждение перед происходящим» («Эвритмия как видимая речь» 70).

В немецком языке есть множество слов, особенно глаголов, в которых встречается только гласный Е.